«На теракты память у людей короткая»

Максим Кваша о влиянии терроризма на туристическую активность: «2002 год, страшный взрыв в самом дорогом районе индонезийского курорта в Куте, сотни трупов. После этого на несколько лет западных туристов на Бали нет. А это остров, полностью зависящий от туризма, от туристической индустрии. Там даже то небольшое сельское хозяйство, которое есть, все ориентировано на то, чтобы съесть прямо на острове. Естественно, цены падают, и появляется русский турист на месте испуганных европейцев. Но пару лет эти роскошные отели с великолепными пляжами стояли пустые. Потом постепенно забылось, память у людей короткая, стали возвращаться. До недавнего времени было непропорционально много русских».

Артем Никитин об отсутствии связи между терактами и фондовыми индексами: «Важно отделять политический и экономический страх. Вот, например, французские теракты, которые недавно были в Париже, если посмотреть на то, как реагирует фондовый индекс, так вообще не было никакой реакции. Ну, ладно, в понедельник после терактов он снизился на несколько сотых процентов, а потом на более важных новостях о том, что французская экономика выходит более или менее из рецессии, там просто ралли какое-то пошло. Все абсолютно не заметили это. Другой пример, после 11 сентября S&P 500 буквально проглотил все теракты 11 сентября где-то за три месяца — уже к концу ноября индекс вернулся на прежнее значение.

Похоже, нет прямой связи между террором и индексом, да, и по поводу фондовых примеров, что далеко ходить. Что у нас сегодня РТС сделал? Впервые за долгое время перешел через девять сотен. Месяца не прошло с теракта над Синаем. А у нас имеется ралли на фондовом рынке, и что это, из-за того, что экономика устойчивая? Нет, это из-за того, что, кажется, немножко повернулись финансовые потоки, те, которые раньше только утекали, а теперь капитал немножечко притекает в ожиданиях того, что мы нормализуем отношения с Западом из-за теракта. Фондовый рынок — подлая штука».

К беседе присоединился доцент факультета международных отношений СПБГУ Александр Сотниченко

Александр Сотниченко о стратегии террористов: «На это и рассчитывают террористы, которые устраивают теракты не против военных, например, не против каких-то государственных объектов, а именно против мирных жителей. То есть они устраивают атмосферу ужаса, и таким образом действительно влияют на разложение того государства, того общества, против которого они воюют. Действительно, какое количество денег уходит на поддержание спецслужб, на различные мероприятия, связанные с борьбой с терроризмом, например, я думаю, что аэропорты всего мира тратят ежедневно огромное количество денег на эти все сложные процедуры, которые так изводят путешественников, — досмотр, всевозможные просветки и так далее, и так далее. Но самое главное даже не в этом, а в том, что общество начинает не доверять государству, потому что теракт в общественном месте устроить очень просто, нельзя же всех тотально досмотреть, и общество начинает не доверять государству и в конце концов становится само на сторону террористов. Вспомним пример даже России в 1995 году, в 1996-м, когда Россия настолько устала от террора и от войны, что готова была даже смириться с потерей Чечни, несмотря на то, что серьезные эксперты говорили, что никуда террор от вас не денется, если вы дадите Чечне независимость, что, в принципе, и случилось уже в 1999 году».

Об успешности бренда ИГ: «Сейчас требований никаких не выдвигается. Сейчас, во-первых, террор работает на пиар "Исламского государства". То есть оно настолько связано с террором, они прекрасно поняли главный закон пиара: неважно, что о тебе говорят, главное, чтобы говорили. Таким образом, капитализация бренда "Исламское государство" растет, а, соответственно, бренд спецслужб европейских, наоборот, теряет в цене. Второй момент — через этот бренд они привлекают к себе различных радикально настроенных молодых людей со всего мира, когда они безнаказанно устраивают такие акты. Действительно, очень многие люди не готовы смириться с социальной несправедливостью современного мира, с финансовой олигархией, с капитализмом, то есть фактически эти люди переняли "левые" лозунги, которые в свое время вдохновляли террористов, например, 1970-х годов, «красные бригады» те же самые. Ну и третий момент — это некое послание всему миру: не трогайте нас, дайте нам развиваться так, как мы хотим, делать то, что мы хотим, и в целом они на это и рассчитывают, что такими акциями устрашения они заставят западный мир отступиться от "Исламского государства" и позволить ему развиваться дальше по той схеме, которую они задумали».

О недопустимости выполнения любых требований террористов: «Мы уже проходили это, опять же, в случае с Чечней, мы дали им нормально развиваться. Или, например, в случае с Суданом — там тоже был режим ат-Тураби, который дружил с бен Ладеном и так далее. В конце концов они станут просто базой террористов, потому что у них задача стоит — захват всего мира. То есть программа максимум — это расширение халифата на весь мир. И любая слабина, которую дают сейчас противники этого самого халифата, воспринимается как победа, как очередной шаг на пути построения всемирного халифата».

Максим Кваша о том, почему катастрофы в странах третьего мира чаще остаются незамеченными: «Мы делали текст с заголовком "Цена человека", про то, как в разных странах люди оценивают цену своей жизни. Использовали, кажется, все возможные подходы, в общем, там получалось примерно следующее, что европейцы и американцы оценивают свою жизнь где-то в $2,5 млн, а таджики, скажем, оценивают свою жизнь где-то в $12 тыс. Из чего простая арифметика, но страшный подсчет из нашей заметки, что для того, чтобы теракт, скажем, в Душанбе привлек такое же внимание, как теракт в Париже, нужно было убить не 120 человек, а 30 тыс. таджиков. Такая страшная вещь. Именно поэтому мы не замечаем даже крупные страшные теракты в третьем мире. Это страшная гипотеза, конечно, но вот она, к сожалению, имеет право на существование».

Артем Никитин о том, как теракт 11 сентября сказался на экономике США: «Общие потери США экономисты оценивают где-то в $3,3 трлн за эти 14 лет. Но надо учитывать, что 2/3 этих расходов — это военные операции в Ираке, в Афганистане, это расходы дополнительные на выплаты. Это не прямой ущерб, но если бы не было терактов 11 сентября, скорее всего не было бы войны в Афганистане, скорее всего не было бы войны в Ираке. Именно развитые страны здесь можно, грубо говоря, развести на такие гигантские расходы, собственно, чего и добивались террористы. Сейчас, например, Обама сталкивается с проблемой, за что его очень сильно критикуют, что в США вырос госдолг. А вот эти $3 трлн — где-то 1/5 американского госдолга. То есть, не было бы этой войны, не было бы сейчас проблем с долгами. Может быть, Америка могла бы лучше конкурировать с Китаем, чем она сейчас это делает. Или она бы провела реформы образования за эти 14 лет, а она воевала в других странах».