В последние годы в Москве утвердилась новая идеология городских пространств. В результате в центре города у нас теперь есть благоустроенные улицы и пешеходные зоны с парковками и велодорожками, парки и набережные с новым ландшафтным дизайном, куда пришла активная городская жизнь. Квартал "ЗИЛАРТ" полностью вписывается в эту идеологию отчасти благодаря тому, что один из ее создателей — ЮРИЙ ГРИГОРЯН — является главным архитектором проекта "ЗИЛАРТ".
Фото: РИА НОВОСТИ
ЮРИЙ ГРИГОРЯН: Можно сказать, что район "ЗИЛАРТ" — это пилотный проект современной московской градостроительной политики, частью которой является реконструкция промзон. Здесь будут переосмыслены и затем применены все те стандарты устройства городской среды, которые были созданы для центра города, и добавится много новых изобретений.
BUSINESS GUIDE: Расскажите историю конкурса на реконструкцию территории ЗИЛа.
Ю. Г.: Все промышленные территории в городе как бы невидимы. Что существует ЗИЛ, я заметил только тогда, когда нас пригласили на конкурс. История его началась еще в 2010 году при прежнем главном архитекторе в отсутствие современной конкурсной практики. Его организовывала не Москомархитектура, а департамент экономического развития, который возглавлял Андрей Шаронов, а вдохновителем конкурса был Булат Столяров. Огромное предприятие, где работало бесчисленное количество народу, было убыточно. Президент им обещал, что их не бросят. Когда мы первый раз приехали, там еще был какой-то конвейер, но за всем этим было печально наблюдать. В нашей первой конкурсной концепции была такая идея: "Производство как спектакль". Мы хотели построить жилье в северной части, а в южной сделать цеха, где роботы собирают автомобили. Представьте, что вы сидите в кафе и смотрите, как роботы собирают ваш автомобиль. Такие шоу есть в мире. Для города это могло бы стать достопримечательностью.
BG: Но производство на ЗИЛе не годилось для спектакля. Какие еще идеи были на первом этапе конкурса?
Ю. Г.: Наше бюро "Меганом" рассматривало возможность отдать весь "Полуостров ЗИЛ" молодежи вплоть до самоуправления. Эту идею на раннем этапе высказала Варя Мельникова, директор "Стрелки". ЗИЛ — это масштаб небольшого города. Полуостров абсолютно закрытый, отсутствующее место, черная дыра в городском пространстве, которую надо включить в ткань города. Мы думали, что для городской повестки развития периферии важно создать там точку роста. Чтобы там все время что-то происходило, чтобы там было дешевое жилье; оставить несколько цехов, чтобы молодежь могла там собираться, чтобы это было их место. Они могли бы развивать там какие-то стартапы, устроить новое производство взамен старого. Потому что теперь производство делается на лэптопе в кафе. Но на первом этапе нам ничего не заказали, несмотря на то что мы с немецким бюро Uberbau вышли в финал конкурса. Это была общественная работа.
BG: Когда вы начали работать с "Группой ЛСР", насколько изменился первоначальный замысел?
Ю. Г.: Был назначен новый главный архитектор Москвы — понадобился новый проект планировки, и Сергей Кузнецов нас позвал. Наша прежняя концепция не могла полностью реализоваться, потому что городу было выгодно отдать это в одни руки. Нам пришлось перестроить концепцию под крупного девелопера, и все идеи партиципации и джентрификации ушли до другого случая. Но отказываться от предложения мы не стали. Не только по причине заказа, но и потому, что главная идея связного общественного пространства сохранялась. Мы поставили себе такую задачу — понять, что в реальных условиях можно сделать для проекта.
Первая очередь "ЗИЛАРТ" включает парк, бульвар с высотными зданиями, набережную, кварталы с жильем, ТПУ, образовательный центр из нескольких школ и детских садов. В проекте есть два приоритета: приоритет общественного пространства и приоритет дизайна — не только в смысле архитектуры, но и всех других видов искусства. Этот второй приоритет Андрей Молчанов (гендиректор "Группы ЛСР".— "Ъ"), как коллекционер, человек, связанный с искусством, фактически предложил взамен джентрификации. Вот две повестки, которые мы совместно развиваем.
BG: Какие общественные пространства будут в районе "ЗИЛАРТ"? В чем их уникальность?
Ю. Г.: Нашей планировочной схеме в заслугу можно поставить создание нового городского парка, которого там не было. Другие схемы в основном предполагали застройку всей территории между рекой и железной дорогой. Нашей идеей было разгрести плотность от железной дороги и создать не какие-то скверики, а парк в 14 га. Предполагается, что проектировать новый парк будет Джерри ван Эйк. Второе публичное пространство — это бульвар как цепь пешеходных площадей с небольшой частью автомобильного движения. На нем располагаются Новый Эрмитаж, театральный центр, концертный зал, рынок, главная башня "Группы ЛСР" и все магазины. Для бульвара придуман особый ландшафтный дизайн, который не часто встречается,— это и бульвар, и парк, и связанная цепь площадей. Бульвар по нашему плану должен стать одной из городских достопримечательностей. Третье пространство — набережная, которую мы проектируем как линейный парк в соответствии с городской концепцией развития Москвы-реки, в которой наше бюро тоже принимает участие.
BG: Исследователь А. Джейкобс в книге "Великие улицы" обратил внимание на то, что люди охотнее гуляют и уютнее себя чувствуют на нешироких улицах. Бульвар в "ЗИЛАРТ" широкий — около 60 м — и очень длинный — больше километра. Высота зданий — от 70 до 150 м. Вас не смущает, что это может оказаться продуваемое ветром пространство? Это будет вариант парижского района Дефанс или новый Новый Арбат?
Ю. Г.: Скорее Новый Арбат без машин, с поперечными проходами, связанный с парком и другой архитектурой. Там нет транзитного движения. Ландшафтный дизайн бульвара имеет много маленьких сюжетов. Даже главная площадь — это цепь общественных пространств, каждое из них вполне себе уютно: въездная площадь, потом зеленые холмы, потом аллея, потом фонтанная площадь. На площади перед Эрмитажем будет скульптура из зеркальной стали на индустриальную тему: то ли противотанковый еж, то ли снежинка. В ней воплощаются индустриальный дух, мифология места. Потом большая площадь вокруг Эрмитажа, которая выходит в парк. Можно идти мимо магазинов, а можно посидеть и отдохнуть в этих общественных пространствах, летом — побегать по фонтанам. Люди могут приехать в музей, посетить арт-галереи на первом этаже башни, сходить в ресторан, в театр, пойти на набережную, в парк. По набережной можно будет дойти до ДК ЗИЛ, памятника авангарда, и послушать лекции, которые там регулярно читаются. Все связи могут быть выстроены.
BG: Какие из существующих конструктивистских зданий 1920-1930-х сохранятся в новом районе "ЗИЛАРТ"?
Ю. Г.: Улицы повторяют в плане индустриальную сетку завода. Ни один из цехов целиком в проекте планировки сохранить не удалось, но остались форма бульвара и фасады. Художественные достоинства этих фасадов-масок выдающиеся. Их 11 штук. Есть единая позиция с Андреем Молчановым, что все 11 фасадов сохраняются. Сохраняются подлинные конструкции, кроме окон, которые сгнили. За фасадами помещается другое содержание (магазины, театр, детский центр), но внутренние пространства имеют цеховой характер. Эти здания с конструктивистскими фасадами высотой 22 м образуют нижний ярус бульвара перед новыми домами.
BG: При всем уважении к русскому архитектурному авангарду не кажется ли вам, что одинаковые стеклянные фасады, которые видит пешеход на протяжении километра,— это немного монотонно?
Ю. Г.: Фасады цехов приписывают мастерской Весниных, они совершенно разные и очень выразительные. Именно они отвечают за историю и дух места. Как я говорил, дизайн в проекте "ЗИЛАРТ" — один из главных приоритетов. Все участники проекта думают о том, как сделать среду интересной и разнообразной. В проект пригласили российских и зарубежных архитекторов, главную башню и Эрмитаж придумывает нью-йоркский архитектор Хани Рашид, Михил Ридайк делает дом с продовольственным рынком на площади. Возможно, во второй очереди большой дом в Москве построит Александр Бродский (архитектор-художник.— "Ъ"), в первой очереди он реконструирует пожарную станцию под детский центр. Со временем этот район может стать музеем современной архитектуры под открытым небом.
BG: "ЗИЛАРТ" претендует на то, чтобы стать вторым сердцем города наряду с Кремлем. Но район, состоящий только из авангардной архитектуры, символически не ассоциируется с центром. Что мешает разбавить авангард классикой, сделать вариант Манхэттена, когда нижние пять-шесть этажей классические, а верхние части небоскребов модернистские? Девелопер получил бы площади, а люди — уютные улицы для прогулок. К тому же продажи в классических кварталах не падают в кризис.
Ю. Г.: Классической и модернистской архитектуры не существует. Есть хорошая и плохая архитектура. И есть вызов, обращенный к современной архитектуре: может ли она создавать комфортную среду? Ответ на него неочевиден. Например, в Швейцарии есть закрытый кампус "Новартис", там построили свои вещи Цумтор, Чипперфильд, Андо и другие модернисты. Есть вероятность, что там может возникнуть среда. С другой стороны, есть классические архитекторы вроде Леона Крие, которые построили "традиционные" города, но эти города кажутся не совсем настоящими.
BG: Кстати, именно Крие и другие новые урбанисты в 1980-х придумали модные сегодня в Москве и других мегаполисах идеи полицентричности, традиционных улиц и кварталов. В 1980-х же Крие одним из первых, строя город в Великобритании, применил дизайн-код — набор правил для приглашенных архитекторов. Расскажите про дизайн-код, который вы создали для "ЗИЛАРТ".
Ю. Г.: Авторы, приглашенные в проект, обладают яркой, узнаваемой манерой. В качестве кураторов мы пытаемся сделать, чтобы это не было слишком резкое столкновение различных стилей. Ведь каждый архитектор хочет выделиться. Поэтому мы регламентируем общую скульптуру и силуэт застройки. В скульптуре застройки мы сохраняем московский дух. Поскольку в центре Москвы все дома разной высоты, на ЗИЛе также варьируется высота — от 6-7 до 11-12 этажей. Размер первых этажей установлен в 6 м, и они все без исключения будут общественными: с магазинами, кафе и т. д. Что, конечно, повышает уютность среды. Дизайн-код определяет транспортные схемы: где кто заезжает, какие улицы пешеходные (детский безопасный маршрут), какие — проездные. В дизайн-коде прописано, какие материалы используются в строительстве и облицовке.
BG: Дома в "ЗИЛАРТ" будут облицованы разными видами авторского клинкерного кирпича, и даже мостовые (!) будут им выложены. Это должно быть очень красиво и в Москве произойдет впервые. Расскажите об этом подробнее.
Ю. Г.: Да, у каждого архитектора, принимающего участие в проекте, есть возможность изобрести свой клинкерный кирпич. Поверхность из такого кирпича обладает безусловной эстетической ценностью. Разнообразие кладок и цветов создаст ощущение тепла. Потом мы определим лучшие варианты и построим образцы один к одному. Из них выберем кирпич для дальнейших этапов строительства. Это непросто. "Группа ЛСР" имеет собственное кирпичное производство. Поначалу они, как большинство отечественных производителей, выпускали гладкий, идеальный кирпич, а нужно, чтобы кирпич был подстаренный, шершавый (который раньше закупали на Западе для очень дорогих зданий). Технические работники ценят безупречность, но дома из-за этого выглядят немного пластмассовыми. Приходится их просить, так сказать, "портить" кирпич, придавать ему рукотворность. Это важная история, которая позволит создать цельность и визуальную привлекательность огромного квартала.
BG: Как складываются ваши отношения с инвестором? Почему "Группа ЛСР" пошла на затраты, которые не связаны с быстрой окупаемостью?
Ю. Г.: Сейчас у нас гораздо больше доверия в отношениях, чем в начале проекта. Мы прошли большой путь за год. Мы учитываем интересы инвестора и постепенно вместе обсуждаем новые идеи. Много вы знаете девелоперов, которые готовы потратиться на музей современного искусства в Москве? А они собираются строить филиал петербургского Эрмитажа. Как правило, девелоперу нужны только жилые дома. Создать сбалансированную среду, а не просто микрорайон — это подвиг или по крайней мере достойный ответ на вызов. Надо отдать должное и НИИПИ Генплана, в частности Виталию Лутцу, которому удалось из 1,5 млн кв. м чуть ли не 300 тыс. м отвести под нежилые функции. Но при этом пришлось сочинять публичную программу, чем-то заполнять это нежилье. И тогда застройщик принял отважное и беспрецедентное хорошее решение. Они сказали: "А давайте здесь сделаем много всего, что повысит цену квартир. Например, музей, театр, концертный зал помимо торговли, которая приносит какие-то деньги".
Кроме того, "Группа ЛСР" позволяет архитекторам до конца сделать свои дома, не отдает рабочее проектирование в другие руки, чтобы сэкономить. Из предыдущего опыта есть правило: если ты делаешь все очень хорошо, рынок тебе вернет. И улучшит твою карму, и ты все равно заработаешь. В этом смысле пока все, что получается у Андрея Молчанова и команды, хорошо. Они слушают мнение архитекторов и других специалистов, наших и западных, а архитекторы учитывают их пожелания. Проект идет в сотрудничестве, что в архитектурно-строительной практике редкость. Может быть, самое главное в этом проекте — прецедент сотрудничества. Это ценный опыт.