Гигантские мусорные кучи, окружающие российские города, портят ландшафт, отравляют атмосферу и часто становятся причиной пожаров. В Европе на переработку и повторное использование идет до 65% мусора, в России — не более 3–4%. Проблема в отношении россиян к ресурсам, лобби крупных мусорных компаний и недостатке инфраструктуры. Тем не менее ситуация постепенно улучшается. “Ъ” разбирался, кто в России разбирается в сортах мусора и как мотивировать на это остальных.
Фото: Сфера экологии
Дорога Антона Кузнецова к мусорному бизнесу началась в одном из московских дворов. Владельцы появившихся в начале 1990-х водочных ларьков сваливали мусор прямо под окнами многоэтажек. Антон вместе с друзьями организовал «инициативную группу». «Сначала пытались выяснять отношения с лицами кавказской национальности, которые этими ларьками владели. Но потом стали просто уплотнять мусор, раскладывая его по кучкам. Внезапно выяснилось, что многие отходы имеют коммерческую ценность»,— говорит он корреспонденту “Ъ”, поглаживая окладистую бороду.
Теперь Антон — руководитель компании «Сфера экологии», занимающейся раздельным сбором мусора и развитием у россиян экологического сознания. Путь от выяснения отношений с нарождающимся предпринимательским классом до офиса в дизайн-кластере Artplay на Курской занял около 20 лет. Помимо компаний и бизнес-центров, составляющих основной массив клиентуры, пять тысяч человек постоянно привозят на пункты сбора «Сферы экологии» разделенный мусор, тратя на это свое свободное время и иногда деньги.
Примерно тем же занимаются компании «Центр экологических инициатив» и «Чистая планета». Антон Кузнецов даже рад появлению конкурентов: простор для деятельности пока несоизмерим с предложением на рынке.
Идея достаточно проста: перерабатываемый мусор (стекло, картон, тара и тому подобное) собирается у производителей отходов, сортируется и отвозится на предприятия, где используется как сырье для производства продукции. Технических инноваций — минимум, польза — колоссальная. Альтернатива раздельному сбору и переработке — либо мусоросжигание, либо захоронение. При сжигании мусора выделяется диоксин, провоцирующий рак, при захоронении — не менее ядовитый фильтрат, отравляющий грунтовые воды. Именно поэтому в Европе до 65% мусора перерабатывается.
По словам руководителя токсической программы Greenpeace в России Дмитрия Артамонова, чемпионы по переработке — Австрия, Германия и Швейцария. «В России ситуация разнится по регионам. Наибольшего успеха в раздельном сборе достигли Москва, Ростов-на-Дону, Петрозаводск и Ярославль»,— отметил он в беседе с “Ъ”. Официальных данных, к сожалению, нет, но по экспертным оценкам в целом по России уровень переработки колеблется в районе 3%, в Москве и области — 4–5%. «Все дело в обилии ресурсов. Страна большая, мы не привыкли экономить,— считает Антон Кузнецов.— В Финляндии, например, с 2000 по 2010 год из-за роста цен на ресурсы по некоторым позиция переработка выросла с 0% до 100%».
Для большинства европейцев переработка мусора — естественный процесс. Поэтому основные клиенты «Сферы экологии» в России — западные компании: Tetra Pak, Unilever, Nespresso, Volkswagen и многие другие. Вклад вносят и некоммерческие организации: Всемирный фонд дикой природы, программа развития ООН, посольство Великобритании. «Иностранцы, когда приезжают в Россию, теряются, потому что привыкли давно мусор сортировать. Поэтому мы в середине двухтысячных попали в струю, запрос был»,— говорит Кузнецов. В России этот подход пока приживается плохо: из общих куч не вытаскивают даже смертельно опасные ртутные лампы и батарейки. Но даже если бы и вытаскивали — пункты их сбора обычно находятся в глубине окраинных районов, куда трудно добираться.
Две основные причины несознательности — в отсутствии инфраструктуры и дороговизне переработки. Самое дешевое — просто свалить мусор на полигон, это обходится приблизительно в 1000 руб. за тонну. Далее информация расходится. По мнению предшественника Артамонова, бывшего координатора токсической программы Greenpeace Алексея Киселева, переработка одной тонны обходится примерно в €250, сжигание — в €500. По мнению авторов вышедшего в 2012 году доклада Общественного совета при Росприроднадзоре, сжигание дешевле, особенно с учетом вырабатываемого на мусоросжигательных заводах (МСЗ) электричества. Артамонов уверен: причина — в лоббировании владельцами МСЗ этого вида утилизации отходов.
Инфраструктура для разделения мусора в России практически отсутствует. Как бы хорошо ни сортировали мусор граждане, перед отправкой на переработку его нужно разделить еще раз, уже более профессионально. Одного пластика существует более десяти видов. Некоторые пригодны для хранения продуктов, некоторые — только для технических нужд. Все это нужно делать либо вручную, либо при помощи дорогостоящего оборудования. Заниматься этим никто не хочет. Редкие исключения — компания «Пларус» в Солнечногорске и «РБ-групп» из Гусь-Хрустального. В результате, в России, по данным госкорпорации «Ростех», на 200 полигонах складирован 31 млрд т мусора. 7–10% новых отходов сжигается, 3% перерабатывается, остальное гниет и отравляет атмосферу, в лучшем случае присыпанное землей.
Дмитрий Артамонов полагает, что без государства экологическое сознание у людей выработать трудно. «Должен быть налог на упаковку и субсидирование закупок у производителей продукции из вторсырья»,— уверен он. Пока же государственные усилия в этой сфере зачастую больше похожи на имитацию. С 2012 года власти Москвы проводили эксперимент. Была отобрана группа подрядчиков, которые должны были осуществлять сбор и переработку раздельного мусора. Проект стоил 70 млрд руб. и был рассчитан на 15 лет.
Активисты Greenpeace в начале 2015 года провели расследование (см. “Ъ” от 24 июня) выполнения контрактов. Выяснилось, что из 162 установленных в рамках проекта точек четверть не работала вовсе, а 23 работали нестабильно. Что же касается разноцветных урн для раздельного сбора, поставленных в парках Москвы в 2012–2013 годах, то их функция, похоже, декоративная. «Мне не удалось выяснить, куда идут отходы из этих урн. Я пришел к выводу, что их просто сваливают в обычный контейнер и везут на полигон»,— говорит Антон Кузнецов.
В декабре 2014 года Госдума приняла изменения в закон об отходах, который стимулирует заниматься их переработкой. «К нему еще нужно подзаконные акты добавить с конкретизацией, но в целом тенденция положительная»,— отмечает Дмитрий Артамонов. После доклада Greenpeace о проблемах с проектом по переработке многие подрядчики, по его словам, начали исправляться. Остается самая важная часть: экологическое сознание граждан и компаний. Планы Антона Кузнецова на ближайшее время — организовывать замкнутые циклы на промышленных предприятиях: чтобы отходы от использованной продукции быстро и эффективно собирались, поступали обратно на завод и превращались в сырье. Это не только экологично, но еще и экономически выгодно. Веский аргумент в условиях кризиса.