"Встал на старт — и дуй три круга"

Первую золотую медаль для сборной России завоевала на чемпионате мира по велос


Первую золотую медаль для сборной России завоевала на чемпионате мира по велоспорту на треке, завершившемся вчера в бельгийском Антверпене, 25-летняя москвичка спринтер Светлана Гранковская. Четыре года российские трековики не имели наград высшей пробы ни в одном из видов программы чемпионатов мира. А в женском спринте — целых семь лет. Со СВЕТЛАНОЙ ГРАНКОВСКОЙ в Антверпене побеседовала корреспондент Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА.

— В элиту мирового трека велоспорта вы ворвались столь стремительно, одержав год назад в Москве на Кубке мира ошеломительную победу над непобедимой француженкой Фелисией Балланже, что стало очевидно: другие более крупные ваши успехи не за горами...

       — А ведь когда мне было 20 лет, я уже совсем бросила тренироваться. Родом я из Харькова, мама, папа, брат — все у нас в семье были велосипедистами. Однако наступил момент, когда я уперлась в, казалось бы, неразрешимую проблему — у кого тренироваться дальше? У нас на Украине тогда не было специалистов высокого уровня. И когда я уже училась на третьем курсе Харьковского института физкультуры, неожиданно ко мне в гости приехала подруга и смутила мою душу. Поезжай в Ростов, говорит, к Станиславу Соловьеву. К слову, у него и двукратная олимпийская чемпионка эстонка Эрика Салумяэ начинала, да и свою жену Галину Енюхину он неоднократно к высшей ступени мирового пьедестала подводил (именно Енюхина в 1994 году стала последней российской чемпионкой мира в спринте). Промучилась я ночь в думах, бросила институт и махнула в Ростов.
       — Кроме вас Соловьев тогда тренировал еще и Енюхину, а чуть позже к вашей группе присоединилась и белоруска Наталья Марковниченко, ставшая в прошлом году двукратной чемпионкой мира — в спринте и в гите на 500 метров. Сколько же сил вы, три примы, тратили, наверное, на психологическую борьбу друг с другом.
       — Для меня спорт еще не вся жизнь. Прежде всего я ценю человеческие отношения. Конечно, напряжение иногда между нами возникает, но быстро проходит. А уж о ненависти, ревности даже и речи быть не может. Галина в этом году уже не гоняется и стала нам с Наташей если не мамой, то заботливой няней уж точно. Я ее в официальных бумагах своим личным тренером записываю.
       — Как вы реагировали на то, что Марковниченко, толкнув вас локтем в заезде 1/8 финала, едва не стала в результате страшного падения инвалидом сама и расшибла в кровь вас?
       — Она же не нарочно. Я и сама в таких ситуациях неоднократно бывала. Так или иначе, но на следующий день мы обе умирали со смеху, вспоминая детали происшедшего — Наташа с ушибленной рукой на перевязи, а я с ободранной кожей на локте и бедре. А тут еще и тренер наш хромает, с палочкой — залечивает открытый перелом колена. В общем, группа инвалидов собралась, а Галина между нами мечется.
       — Вам не кажется, что современный спринт, как мужской, так и женский, стал менее интересным, чем раньше?
       — Дело в том, что на 333-метровых треках, как в Крылатском, и на 250-метровых, на которых теперь проводятся чемпионаты мира, от спринтера требуются совершенно различные тактические подходы. В первом случае мы боремся за более выигрышную вторую позицию, а во втором — наоборот, за первую. Вот и получается: стал на старт — и дуй что есть мочи все три круга.
       — Эрика Салумяэ загадочно тут мне намекнула, будто бы придумала некие два новшества для того, чтобы сделать спринт более зрелищным, и теперь, как член технического комитета Международного союза велосипедистов, она проталкивает их в жизнь...
       — Логически я могу предположить, что было бы интереснее, если бы оба соперника два круга ехали бы каждый по своей дорожке, а "бодаться", мешать друг другу начинали только на последнем, третьем кругу. А что еще она такое придумала — ума не приложу, но ходят слухи, будто бы, если новые правила одобрят, они уже будут действовать на Олимпийских играх в Афинах.
       — Кого еще, кроме Марковниченко, вы считаете серьезной для себя соперницей?
       — В принципе никого. Жаль, что на этот раз мы с Наташей так и не доборолись. Если бы после Олимпиады не ушла Балланже, было бы еще интереснее.
       — Получив здесь "золото", вы стали своего рода знаменем российского трекового велоспорта. На какие дивиденды теперь рассчитываете?
       — Президент нашей федерации Александр Гусятников пообещал здесь всем медалисткам — и мне, и Ольге Слюсаревой, и Елене Чалых,— что сразу же по возвращении в Москву поедет с докладом к спонсорам в компанию "Итера". Скрывать я не стану, нищенство меня уже заело, и я очень надеюсь, что теперь "Итера" даст мне достойную зарплату — это для меня важнее, чем даже единовременная премия. Ведь на мне висит огромный долг в 12,5 тысячи долларов. Мне эти деньги моему тренеру Соловьеву отдать надо. Ведь он мне помог квартиру в Москве купить.
       — О замужестве думаете?
       — Конечно. И ребенка уже хочется. Но с женихами проблема. Я все мечтаю, чтобы хоть после Олимпиады, где, естественно, надеюсь победить, мне кто-нибудь достойный попался.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...