Гран-при 35-го Белградского международного театрального фестиваля БИТЕФ присужден спектаклю "Школа для дураков" петербургского Формального театра в постановке Андрея Могучего. Призы белградского форума считаются одними из самых престижных наград в театральном мире. С подробностями — член жюри нынешнего БИТЕФа, обозреватель Ъ РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Белградский фестиваль — один из немногих театральных фестивалей, на которых сохраняется конкурс. В конце 60-х БИТЕФ был основан как фестиваль новых театральных тенденций, и желание выделить самого нового из новых было понятным. Со временем список белградских лауреатов (не говоря о просто участниках) охватил столь представительный круг знаменитостей, причем как из западных, так и восточных стран Европы, что награда БИТЕФа превратилась в своего рода сертификат признания по гамбургскому счету. В 90-е годы политика сделала свое дело: Запад и Восток стали встречаться в других местах, а в обедневшей и попавшей под санкции Югославии Милошевича многие иностранные спектакли выглядели диссидентами, поддерживавшими дух местной интеллигенции. Но когда это случилась, история БИТЕФа стала уже сама работать на него. Театры ехали и едут в Белград, потому что он благодаря фестивалю стал одной из театральных столиц Европы.
Последние годы русские спектакли ("Гроза" Генриетты Яновской, "Превращение" Валерия Фокина, "К. И. из 'Преступления'" Камы Гинкаса) ежегодно получали спецпризы жюри — вторые по значению награды БИТЕФа. Последним обладателем гран-при был Лев Додин с "Клаустрофобией". На нынешнем фестивале основными конкурентами Формального театра считались "Rien de Rien" знаменитой бельгийской труппы современного танца "Les Ballets C. de la B.", спектакль "Голоса" не менее знаменитого театра "Голландия" из одноименной страны и дилогия по пьесам Чехова французского Национального драматического центра из Нормандии в постановке Эрика Лакаскада (Eric Lacascade). Но театру Андрея Могучего из Петербурга явно улыбнулась судьба.
Сначала на питерцев "поработали" трагические события 11 сентября: один из занятых в бельгийском спектакле танцоров застрял в Нью-Йорке и не успел добраться до Белграда ("Rien de Rien" играли в первый день БИТЕФа, то есть буквально через три дня после терактов в Америке). Хореограф Сиди Ларби Шеркауи (Sidi Larbi Cherkaoui) вынужден был переделывать спектакль буквально на ходу. Структура этой удачной танцевально-драматической композиции такова, что, не знай зрители про отсутствие танцовщика, они бы, возможно, ничего и не заметили бы. Меланхолическое и ироничное действие можно считать рефлексией на актуальную тему встречи мусульманского и христианского мира: действие происходит в мечети, но звучит музыка авангардных европейских композиторов, в том числе Софьи Губайдуллиной, и персонажи изживают свои не столько религиозные, сколько телесные комплексы. Священное место оказывается интимным пространством, не чуждым специфического юмора: запоминается сцена, в которой чернокожая женщина рассказывает об ужасе, которой она испытала в одной из мусульманских стран, когда в ее честь зарезали животное.
Так или иначе, но в "урезанном" виде спектакль не мог претендовать на высшую награду. (Он в конце концов получил специальную премию жюри.) Что касается голландцев, то с ними злую шутку сыграл прошлый успех: моноспектакль "Голоса" по текстам Пазолини объехал уже такое количество фестивалей, что актер Виллиамс (Williams) отшлифовал свой монолог, произносимый от лица четырех разных персонажей поочередно, до неживого автоматизма. Спектакль смотрится почти что как эстрадное шоу, исполняемое по щелчку пальцев.
Французов, напротив, подвел непрофессионализм. Чеховские спектакли "Чайка" и "Семейный круг трех сестер" режиссера Эрика Лакаскада нашумели на прошлогоднем Авиньонском фестивале. Возможно, там они неплохо смотрелись на фоне кризисного состояния современного французского театра. В международном контексте слухи о Лакаскаде показались сильно преувеличенными. Режиссер объявил решительную войну сентиментальному, бытовому Чехову — и этот порыв его можно было бы поприветствовать. "Чайку" играют на пустой темной сцене, быстро, с претензией на жесткость и экспрессию. "Три сестры" на малой сцене вообще урезаны до одного часа и семи исполнителей, каждый из которых не привязан к конкретной роли. Из "Чайки" понятно, что Треплев — человек с комплексами и сам себя считает чайкой. Главное, что узнаешь о трех сестрах, это то, что каждой из них срочно нужен мужчина. Прочее смыслы скрыты темнотой, беспорядочной беготней и отсутствием банального актерского обаяния у исполнителей.
Спектакль Андрея Могучего по роману Саши Соколова выиграл по всем статьям. Традиционно сильные стороны русского театра (хорошие актеры, умная работа с прозой и лирическая атмосфера) соединены в "Школе для дураков" с формальной точностью, отличным саундтреком и ставкой на визуальные образы. Ностальгия по прошлому присутствует, но не разливается сиропом. Математика пространства строга, но не замораживает эмоцию. А кроме того, спектакль просто очень хорошо прошел в Белграде. Везение — неотменимая составляющая успеха даже для хорошо сделанных спектаклей.