Немецкий канцлер Ангела Меркель пообещала ускорить процесс евроинтеграции Турции. Не просто так, конечно, а в обмен на помощь Анкары в разрешении миграционного кризиса. С подробностями — политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Юрий Мацарский.
Фото: Tolga Bozoglu/Pool, Reuters
В Европу Турция идет уже больше полувека. Соглашение об ассоциации с Евросоюзом Анкара подписала еще в 1963 году, заявку на членство направила в 1987 году. 10 лет назад Турция и Европа начали переговоры о присоединении страны к союзу. Помимо технических деталей, касающихся в первую очередь экономики, на пути Анкары в Европу стоит ряд политических и идеологических разногласий. Так, Турция остается единственной страной-членом ООН, которая признает независимость Северного Кипра — сепаратистского протурецкого образования, отколовшегося после прямого военного вмешательства Анкары от южной, населенной преимущественно греками части государства. Кроме того, многие европейские политики выступают против членства в Евросоюзе Турции как мусульманской страны и как не покаявшейся за геноцид армян правопреемницы Османской империи.
Но сейчас европейцы, похоже, впервые в новейшей истории заинтересованы в Турции больше, чем та в Европе. Именно через эту страну идет основной поток беженцев в Старый Свет. И в Германии, Италии, Франции хотели бы, чтобы мигранты оставались в Турции, а не ехали дальше. Поэтому-то Ангела Меркель и обещает Анкаре скорую евроинтеграцию, забыв и о геноциде, и о Кипре, лишь бы та не пускала беженцев дальше. Об этом говорит эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.
«Европа сейчас готова закрыть глаза на все что угодно и обещать все что угодно, чтобы Турция приняла как можно больше беженцев и сняла этот вопрос с Европы. Еще две недели назад Меркель говорила о том, что она не видит Турцию в Евросоюзе, а сейчас ее точка зрения поменялась на совершенно противоположную. Меркель сейчас готова обещать все что угодно. Вопрос только в том, что реально за этим не следует какое-то содержание, поскольку все остальное нужно сделать потом, а беженцев принять сейчас», — полагает Брутер.
Турецкие лагеря беженцев уже приняли порядка 2 млн жителей Северной Африки и Ближнего Востока, в первую очередь, Сирии, бежавших от войн и нищеты на своей родине. И Европа все больше склоняется к тому, чтобы увеличить число лагерей и, соответственно, число беженцев, которые остаются там, а не стремятся дальше — в Германию, Австрию или Швецию. И в Анкаре, говорит директор Института стратегического планирования и прогнозирования Александр Гусев, понимают, что от них ждут решения так волнующей Европу проблемы. А это значит, что Анкара потребует чего-то более конкретного, чем обещание членства в Евросоюзе.
«Турецкое руководство во главе с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом не очень радостно воспринимает слова Меркель, понимая, что за ними стоит сиюминутная выгода, но деньги, как говорится, никогда не мешают. Поэтому, конечно, когда речь идет о потоках беженцев, а обустройство их требует определенных финансовых ресурсов, Турецкая Республика и Эрдоган, безусловно, потребуют достаточно серьезных экономических преференций. Старая Европа — Германия, Франция, Великобритания — конечно, будет нести на себе всю тяжесть этого достаточно серьезного миграционного кризиса в Европе», — уверяет Гусев.
По словам Гусева, турецкое руководство уже перегорело идеей вступления в Евросоюз и не так горячо стремится туда, как еще несколько лет назад, подыскивая альтернативные варианты развития государства. Однако на самом деле действенной альтернативы евроинтеграции ни одна из турецких политических сил не предложила, говорит заведующая отделом Турции Института востоковедения РАН Наталья Ульченко. А это значит, что Анкара продолжит европейский курс, взятый еще в середине XIX века в эпоху активного реформирования Османской империи, известный как Танзимат.
«Ориентация на европейские ценности — это ведь процесс, который для Турции начался гораздо раньше, чем даже сам процесс евроинтеграции. Турция выбрала европейские цивилизационные ориентиры еще гораздо раньше, со времен периода Танзимата. Они, конечно, остаются актуальны. Все-таки по своему культурному, ментальному укладу Турция, конечно, не европейская страна, но она и не чужда европейских ценностей. Из-за реальных перспектив в этом процессе правительство способно воодушевить турецкое общественное мнение», — пояснил Ульченко.
Впрочем, стремление в Европу вовсе не мешает Анкаре использовать ее в своих целях. Вот и всего через несколько часов после встречи с Меркель, на которой она и пообещала ускорить процесс евроинтеграции, турецкий премьер Ахмет Давутоглу потребовал от Евросоюза €3 млрд для решения проблемы беженцев. При этом Давутоглу подчеркнул, что €3 млрд нужны стране только на первом этапе, не уточнив, сколько всего будет этапов на пути решения миграционной проблемы.