В Третьяковской галерее на Крымском Валу в рамках Московской биеннале открылась выставка «Метагеография» — масштабный проект, изучающий связи современного искусства и науки о пространстве
Фото: Собственность автора
Термин "метагеография" популяризировал в российском интеллектуальном контексте Дмитрий Замятин — географ, эссеист и писатель, научной консультант выставки. Идея этой науки (или — в хорошем смысле — антинауки) примерно в следующем: традиционная география ни в коей мере не является набором объективных знаний и сведений о мире. Она — эффект культуры и политики, производное эпохи великих открытий, появления национальных государств с их постоянными спорами о территории, необходимости защищать частную собственность, желания осваивать и присваивать мир — как в физическом, так и в интеллектуальном смысле. Следовательно, то, что мы привычно считаем географией можно, необходимо разбирать и пересобирать, разоблачать, анализировать и фантазировать, искать и выдумывать новые освобождающие категории для мысли о пространстве. В исследованиях Замятина и его товарищей они часто приобретают самый причудливый характер. Их странные карты и диаграммы, пересобирающие ту или иную территорию, занимают некоторую часть выставки. Но скорее метагеография здесь — не вызов для художников, а повод для разговора.
Софья Гаврилова, Кирилл Широков. "Территориальные целостности", 2014 год
Выставка в Третьяковке сама представляет собой своего рода картографирование современной мысли о пространстве. Ее разделы задействуют всю уместную в данном случае теорию — от детерриториализации Делеза и Гваттари, снимающей привычные иерархии и разделения в пространстве, пускающей субъекта в кочевье без старта и цели, центра и периферии, до психогеографии ситуационистов с их перестраивающими автоматизированное восприятие города фривольными прогулками; все важнейшие темы — от трагической отчужденности постсоветских пейзажей до иронической тоски по эпохе освоения. Само искусство — как часто бывает в таких случаях — выступает чем-то вроде условных флажков разного цвета, заполняет необходимые места на карте.
При этом, конечно же, здесь есть на что посмотреть: классический авангард (например, космические работы Наталии Гончаровой) и совсем молодые художники, соцреалистические полотна, представляющие Сталина своего рода вездесущим богом советского космоса, и классики андерграунда, превращающие навязчиво присутствовавшие в советском мире карты, глобусы и прочие знаки владения территорией в странные, теряющие прагматический смысл загадочные предметы. А еще — вещи из коллекции Музея геодезии и картографии: старинные карты, раннесоветские настольные игры в полярников и Гражданскую войну и прочие редкости и красоты.
Один из самых интересных героев этой выставки также не имеет прямого отношения к искусству. Это Борис Родоман — профессиональный географ, профессор МГУ, начавший в 1980-х заниматься своего рода интимным переосмыслением собственной профессии. Он стал составлять карты лыжных прогулок, графики самочувствия ("Сезонные ритмы в жизни Б. Б. Родомана"), причудливые диаграммы интересов (лыжи, книги, наука, секс — всему отведено свое место, прочерчены сложные связи). При этом свои картоиды Родоман считал вполне серьезными исследованиями, рассказывал о них студентам, и в результате вошел на долгое время в конфликт с миром академической науки. Арт-мир открыл его для себя сравнительно недавно, и в этой выставке вещи Родомана скорее не объясняются, а встраиваются в общий поток. И одновременно не встраиваются — торчат из нее тревожными артефактами, не поддающимися классификации (при том что сами они посвящены именно опытам причудливой классификации).
Искусство выступает чем-то вроде условных флажков разного цвета, заполняет необходимые места на карте
На этом примере и становится видна проблема выставки. Рассказывая о разных вариантах деконструкции, подрыва строгих наук, представляя всевозможные подвиги и проказы, кураторы Третьяковки занимаются их систематизацией, представляют своего рода аналитический каталог, сводящий на нет радикальный потенциал представляемых практик. Такой подход не дает ни одной из работ стать событием (что, конечно же, общее свойство подобного рода экспозиций).
И в этом смысле самым точным метавысказыванием оказывается помещенное в неприметном углу замечательное видео группы "Объединение "Вверх!"". В нем художник Даниил Зинченко уныло перемещается по пустырю, время от времени ложится на разные поверхности, мучительно приподнимая над землей ноги, руки и голову, и сдавленным голосом выкрикивает: "Россия, вверх!". Однако сила тяготения выселков, инерция карты непреодолимы, и художник продолжает бесплотное брожение. Искусство здесь оказывается в сходной позиции.
"Метагеография. Пространство — образ — действие". Государственная Третьяковская галерея на Крымском Валу, до 7 февраля