Кажется, что правительственными регламентами предусмотрены все возможные случаи предоставления гражданам медицинской помощи. Однако в стране работают сотни негосударственных фондов, которые организуют лечение детей и взрослых и сами собирают на него деньги.
В большинстве своем нуждающиеся в помощи благотворительных организаций имеют тяжелые заболевания или физические нарушения
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ / купить фото
Если необходимая человеку медицинская помощь не входит в базовую программу обязательного медицинского страхования, то он может получить ее за счет федерального или регионального бюджетов (в зависимости от того, какую квоту удастся получить). Если медицинская помощь не может быть оказана на территории страны, Министерство здравоохранения может принять решение о направлении пациента за рубеж за счет федерального бюджета. "Всего таких случаев не более 30-40 в год", — говорят в Минздраве. На деле множество больных сталкиваются с проблемами в получении необходимой медпомощи. Там, где государственная система не справляется или где больным необходимо особое внимание, помочь стараются благотворительные организации.
Традиционная модель благотворительных структур с подопечными и медицинскими учреждениями выглядит так: нуждающийся в лечении человек (или его родственники, если речь идет о несовершеннолетних или недееспособных людях) обращается в благотворительный фонд с просьбой о помощи, которую больной не может получить от государства бесплатно, а семья не в состоянии оплатить самостоятельно. Все заявки изучают врачи из медицинских учреждений-партнеров, где чаще всего и проводится последующее лечение. Клинику для первичного обследования могут порекомендовать сотрудники благотворительной организации, или пациенты могут найти ее самостоятельно. По итогам обследования определяется объем необходимых медицинских мероприятий, их стоимость, после чего благотворительный фонд начинает фандрайзинговую кампанию по сбору средств на лечение человека. "Взаимодействие фонда и медицинской организации в случае адресной помощи ведется в большей степени через пациента. Фонд и медицинская организация заключают договор о сотрудничестве, где оговаривают все необходимое для успешной деятельности. Специалисты благотворительной организации контактируют с сотрудниками клиники по разным вопросам, держат руку на пульсе. Но и в фонд, и в клинику пациент обращается сам", — рассказывает Елена Мещерякова, директор благотворительного фонда (БФ) "Хрупкие люди" (помогает людям с несовершенным остеогенезом).
Когда речь идет о редких заболеваниях, которыми занимаются единичные медучреждения, схема взаимодействия может быть другой. Например, в фонд "Подсолнух" (помогает детям с врожденным нарушением иммунитета и аутоиммунными заболеваниями) заявки на оплату лечения или обследования, которые не входят в программу ОМС, поступают напрямую из клиник, специализирующихся на иммунологии.
Фонд "Б.Э.Л.А. Дети-бабочки" (помощь страдающим генетическим заболеванием — буллезным эпидермолизом) работает главным образом с Научным центром здоровья детей (НЦЗД), где в январе 2015 года открылось единственное в России отделение для таких детей. Учитывая уникальность, фонд работает с НЦЗД по предоплате, что предполагает наличие депозита на счете больницы. "Это удобно обеим сторонам: нам — потому что мы не оплачиваем каждый раз новый счет, и это уменьшает документооборот, больнице — потому что есть гарантия оплаты предоставляемых услуг", — говорит руководитель благотворительной организации Алена Куратова.
"Русфонд" — необычный благотворительный фонд. Он занимается журналистским фандрайзингом, публикуя письма о помощи в различных СМИ: в "Коммерсанте", "Московском комсомольце", в 79 региональных изданиях, существует и в телеверсии (проект "Русфонд на Первом"), и в эфирах региональных эфиров ВГТРК. "Мы берем ребенка в работу и начинаем собирать средства на его лечение, если родители или опекуны предоставляют в "Русфонд" необходимый пакет документов, в том числе счет за лечение, выписанный клиникой. Таким образом, решение, где лечить ребенка, принимаем не мы, а родители. Это их прямая ответственность. Мы только проводим экспертизу документов и собираем средства на лечение", — подчеркивает Станислав Юшкин, директор региональных проектов "Русфонда". При этом у фонда есть более 20 клиник-партнеров, которые и рекомендуют родителям обратиться за помощью в благотворительную организацию в случае нехватки денег на лечение.
Благородные долги
Фонд Константина Хабенского специализируется на помощи детям с тяжелыми заболеваниями головного мозга, включая онкологические. Подобные диагнозы предполагают безотлагательные действия, поэтому поиск денег на конкретного пациента начинается уже в процессе его лечения. "Единой системы взаимодействия фондов с клиниками нет: где-то не начнут лечить ребенка, пока на это нет денег, где-то примут подопечного под гарантии от фондов. Нам удалось наладить хорошие партнерские отношения с медицинскими учреждениями в Москве, и они берут наших подопечных на лечение на основании гарантийных писем", — рассказывает Алена Мешкова, директор благотворительного фонда Константина Хабенского.
"Жизнь как чудо" (фонд помогает лечить детей с тяжелыми заболеваниями печени) часто сталкивается с ситуацией, когда доктора уже приступают к лечению, а денег еще нет. Его тоже выручают гарантийные письма, но, как замечает исполнительный директор фона Анастасия Черепанова, это большая нагрузка на организацию. "Поэтому такие решения принимаются в экстренных и индивидуальных случаях после совета фонда", — говорит госпожа Черепанова.
"Русфонд" тоже выручают гарантийные письма — после проведения масштабных телевизионных SMS-акций по сбору средств деньги попадают в благотворительный фонд от провайдера только через несколько месяцев.
Представители благотворительных организаций говорят, что действие гарантийных писем возможно только благодаря многолетнему партнерству с медицинскими учреждениями и бережно хранимой деловой репутации.
В экстренном случае деньги на лечение подопечного можно взять в резервном фонде, который собирается из безадресных пожертвований (когда донор не указывает, на какой конкретный проект или лечение какого пациента он жертвует свои деньги). "Бывают ситуации, когда удобнее и быстрее перечислить деньги представителю пациента для оплаты какой-либо манипуляции. Такой способ оплаты лечения тоже применяется, но не приветствуется. Благотворительный фонд обязан отчитываться перед жертвователями и быть совершенно прозрачным в плане расходования средств", — подчеркивает Елена Мещерякова.
Обычно благотворительные фонды не передают средства пациентам и их родственникам, заключая договоры напрямую с медицинскими учреждениями. По словам Виолетты Кожеревой, исключение могут составить компенсации на прямые расходы, которые сложно потянуть маме ребенка-инвалида (например, оплату авиабилетов).
Изменчивая скромность
Как сообщили в пресс-службе Минздрава, чтобы эффективно помогать людям и быть на связи с благотворительными организациями, министерство создало специальную группу. Ее сотрудники отслеживают каждое обращение и совместно с представителями фондов разбираются в каждой ситуации индивидуально.
Елена Мещерякова признает: раньше государственные клиники побаивались связываться с благотворительными фондами. "Руководству клиник было непривычно рассчитывать на помощь, идущую не от государства. Но постепенно отношения к благотворителям изменилось, и сейчас уже практически нет препятствий для деятельности фондов внутри системы государственных учреждений. Даже наоборот, из стен Министерства здравоохранения и других социальных ведомств идет призыв привечать благотворительные организации. Это приводит к перекосам другого рода: чиновники начинают перекладывать свою ответственность за лечение пациентов на плечи благотворителей", — делится руководитель фонда "Хрупкие люди".
По ее словам, многие государственные клиники таким образом стремятся облегчить возможность оплаты своих услуг, приближаясь в этом к уровню коммерческих медучреждений, в которых вопрос о том, кто платит, не имеет принципиального значения. "Однако благотворительность не может подменять собой государство: она может лишь временно содействовать государству в решении проблемы с лечением или другой помощью, по разным причинам не оказываемой за государственный счет, облегчая бремя социальной ответственности перед гражданами. В идеале фонды с большой радостью занимались бы социальными и образовательными программами для своих подопечных. Но пока приходится их спасать", — сожалеет Елена Мещерякова.
Разница в работе с государственными и частными клиниками связана не с бюрократией в обычном понимании этого слова, считает Станислав Юшкин. "Иногда чиновники воспринимают сбор пожертвований через СМИ как критику своей работы. Хотя мы принципиально не подменяем госбюджет и собираем деньги на лечение только в тех случаях, когда госсредств недостаточно или конкретный вид лечения вообще не предусмотрен бюджетом. Так вот, бывает, что на врачей госклиник оказывается давление, вплоть до отказа работы с фондом", — говорит директор региональных проектов "Русфонда". При работе с частными клиниками, замечает он, таких проблем не бывает.
У "Подсолнуха", говорит Виолетта Кожерева, бюрократических сложностей при взаимодействии с государственными медицинскими учреждениями не случается: они заинтересованы в оплате лечения и получить деньги благотворительных фондов для клиник всегда легче, чем выбивать государственные. Проблема в другом: государственные клиники слишком часто не готовы реагировать на потребности пациентов в лечении, лекарственных препаратах и дополнительном обследовании, согласно программе ОМС. "Если не касаться вопроса "кончились квоты", объективно исключение должны составлять совсем уж единичные случаи. Например, лечение в России граждан других государств и лечение за границей наших, когда консультации и процедуры не могут быть оплачены за счет федерального бюджета", — размышляет госпожа Кожерева.
Помощь с загранпаспортом
Лечиться своих подопечных за рубеж российские благотворительные организации отправляют только в крайних случаях. Во-первых, стоимость лечения там значительно выше, а по многим направлениям уровень медицины сопоставим с отечественным. А во-вторых, взаимодействие с иностранными клиниками сопряжено с большим количеством сложностей: начиная от выставления счета в нужной форме, чтобы он прошел валютный контроль банка, заканчивая тем, что приходится осуществлять перевод огромного количества документов и выписок как для отправки пациента за границу, так и для понимания результатов проведенного обследования и лечения.
Кроме того, на получение помощи за границей зачастую тратится больше времени. "Наш фонд сотрудничает с клиниками, которые не нацелены на зарабатывание денег на оказываемых ими услугах и у них не отлажена внутренняя финансовая служба. Поэтому мы подолгу ждем счетов на оплату", — объясняет руководитель благотворительной организации для помощи детям-"бабочкам" Алена Куратова.
Директор благотворительного фонда Константина Хабенского уверена, что инвестициями в отечественную медицину можно обеспечить доступность лечения для пациентов и в России. "Образование врачей, высокий уровень оснащенности клиник, возможность лечить новейшими препаратами — все это позволит нам достигать в лечении детского рака таких же позитивных результатов, как и во всем мире", — аргументирует госпожа Мешкова.