4 октября 2015 года — 120 лет со дня рождения Рихарда Зорге. Японцы помнят о нем, а мы почему-то забыли
Фото: РИА НОВОСТИ
Фото: Фотоархив журнала «Огонек»
В середине мая этого года в один из букинистических магазинов Токио поступило на продажу доселе неизвестное письмо министра иностранных дел нацистской Германии Иоахима фон Риббентропа. Адресатом значился знаменитый немецкий журналист и знаток Дальнего Востока Рихард Зорге. Подписанное министром поздравление выдающегося советского разведчика с 43-летием было мигом перепродано неизвестному брокеру-букинисту: редчайший артефакт таким образом ускользнул из рук биографов Зорге буквально с джеймс-бондовской ловкостью.
Есть надежда, что письмо в итоге все же будет куплено заинтересованным коллекционером, у которого оно, по крайней мере, хорошо сохранится. А вот насколько оно будет доступно исследователям биографии Зорге — вопрос. Впрочем, в нашей стране, той, на которую знаменитый разведчик работал большую часть жизни, за что и был повешен 7 ноября 1944-го в токийской тюрьме Сугамо, интерес к обстоятельствам его жизни невелик. Больше того, он падает с каждым годом, а значит, "уход" очередной реликвии на сторону — факт закономерный.
Зорге, безусловно, идеологический динозавр: он жил и работал в эпоху противоборства систем, одной из которых — социалистической — более не существует. Основным идейным мотивом его работы на разведку была преданность коммунизму как способу борьбы за мир. Зорге верил в справедливость своего дела, за это сражался и за это погиб за полвека до того, как ушла в небытие мечта о светлом коммунистическом будущем. Как ни относись к убеждениям советского разведчика сегодня, вряд ли это повод забыть о нем для страны, за которую он отдал жизнь.
В этом году умер последний человек, знавший Рамзая лично,— генерал ГРУ М.И. Иванов. В 2000-м ушла в мир иной японская любовь Рихарда — Ханако Исии. Стирается исторический фон, разрушается то, что окружало этих людей и что еще недавно можно было спасти. Полтора часа поисков в компании местных таксистов дома, где родился Зорге в бакинском пригороде Сабунчи не дали мне ничего, кроме осознания того, что здесь это точно никому не нужно. Скорее уж наоборот, забыть все, что связано с "бременем белого человека", так формулируется задача. В результате на вопрос, кто такой Рихард Зорге, местные жители смогли дать лишь одно объяснение: "Это тот, кому в Баку рядом с русским посольством памятник стоит — "Глаза" называется".
При этом сам памятник в Баку очень хорош, и это прозвище, данное местными жителями, ему даже идет. Менее экспрессивен, но тоже очень достоверен памятник Зорге в Москве. Неудивительно: автор тот же, и заслуга Владимира Ефимовича Цигаля в увековечении памяти разведчика едва ли не больше, чем кого-либо еще. Во всяком случае, пока не снят фильм о Зорге в России (на Западе и в Японии свои киноверсии есть), именно визуальный образ, созданный скульптором Цигалем, и представляет у нас эту неординарную фигуру потомкам.
Русское кино о Зорге, впрочем, даже начали было снимать, но помешал кризис, картину "заморозили" на неопределенный срок. Учитывая, как и какие у нас снимают исторические драмы, неизвестно, хорошо это или плохо. Роль главного героя досталась Александру Домогарову: если фильм состоится, посмотрим, что у него получится, хотя некоторые нюансы съемок, например перенос их по соображениям экономии из Японии в Китай, настораживают. Как и заявление режиссера сериала Сергея Гинзбурга в одном из интервью о том, что "Зорге — персонаж трагический и проигравший". С первым не поспоришь, но хватит ли сил и таланта показать этот трагизм без устоявшихся штампов о любви Зорге к виски и женщинам? Что же касается проигрыша... Да, Зорге погиб, это правда, но представить его выжившим и служащим после войны, к примеру, в ТАСС, так же трудно, как вообразить на пенсии Владимира Высоцкого. Кстати, у японцев, против которых работал Зорге, по поводу его проигрыша несколько иное мнение: там его включили в список "100 людей, навсегда вошедших в историю ХХ века".
Но то в Японии. В Токио даже школа при российском посольстве носит имя разведчика — noblesse oblige, ничего не поделаешь: школьники отсюда каждый год возлагают там венки на его могилу. На родине Рихард Зорге стал Героем Советского Союза, но уже никогда не станет героем новой России или нового Азербайджана (хотя на Востоке случается всякое). Пусть дом в Сабунчи мы так и не нашли, есть малый шанс, что он сохранился. А вот музей, который в советские годы открыли было по соседству, закрыт точно и надежды на восстановление нет. Зато совершенно неожиданно "бакинский дом" Зорге нашелся в Москве: его макет сделали своими руками ученики школы N 141 на улице героя для школьного музея.
На вопрос, кто такой Рихард Зорге, его земляки смогли дать лишь одно объяснение: "Это тот, кому в Баку рядом с русским посольством памятник стоит, "Глаза" называется..."
Это музейчик в один зал, в котором много книг, подарков от ветеранов ГРУ и стоит кресло из московской квартиры Зорге, — единственный в Москве и вообще в мире, посвященный разведчику (несколько подлинных вещей Рамзая выставлены также в питерском Музее истории политической полиции на Гороховой, 2). Основные посетители, помимо школьников, ветераны разведки и японцы. А к 120-летию со дня рождения Зорге, во дворе школы открыли еще один памятник ему, прямо напротив первого монумента. Решение странное: неужто в Москве не нашлось для Зорге больше места?
Вопрос риторический. Еще в разгар перестройки 16 апреля 1989 года в газете "Советская Россия" была опубликована статья Михаила Кубеева "Ваша биография продолжается, доктор Зорге". Основную часть материала составили интервью с немцами: Рут Вернер — соратницей Зорге, и Юлиусом Мадером — автором лучшей, возможно, книги о нем.
"В беседе с Рут Вернер и Юлиусом Мадером я задавал еще один вопрос, на который все они единодушно ответили утвердительно. Речь идет о создании, например, в Москве общественного музея группы Рамзая. Именно в таком музее можно было бы представить и обширную библиотеку о Зорге, фотографии, подготовить и выставить макеты зданий в Китае и Японии, где он жил и работал. Уверен, для такого музея нашлись бы и другие экспонаты. Вспомним хотя бы Исии Ханако, которая владеет (на время публикации японская любовь Зорге была жива.—"О") очень ценным архивом и имеет к тому же еще ряд настоящих реликвий группы Рамзая".
Как видим, экспонаты есть. Сохранился в Москве и дом, где Зорге жил со своей русской женой Катей (по соседству становился москвичом будущий глава восточногерманской разведки, "великий и ужасный" Маркус Вольф). Пусть там нет и не планируется мемориальной доски, но то, что здание на месте, уже редкость. Не только в Баку, но и в Токио исчезают места, связанные с памятью о Зорге. Давно нет домов, где он жил. Закрылся ресторан "Кетель", бывший "Рейнгольд", в котором когда-то познакомились Рихард Зорге и Ханако. После ее смерти бесследно исчез архив, о котором писал Кубеев (не отсюда ли письмо Риббентропа?). Возможно, часть этих документов всплывет со временем в токийских букинистических лавочках. Их обязательно кто-то купит, но это будем снова не мы. Как не мы организуем каждую годовщину казни Зорге международные конференции его памяти (почему-то суетятся японцы, немцы, американцы). У нас память о Зорге просачивается сквозь пальцы. Остается только школьный музей — надолго ли?