Андрей Бильжо о цензуре применительно к сатире и карикатурам: «Сатира не должна ограничиваться. Ограничивать себя может исключительно тот, кто это создает. Он может внутри себя провести какую-то линию, черту, которую он не должен, не хочет, не может переходить. Больше никого другого нет. Если он работает в издании, где есть главный редактор, то его может ограничивать главный редактор. Других ограничений быть не должно. Что касается этих карикатур, то я знаю, что вы хотите спросить. Можно ли рисовать мальчика, который погиб? Если мальчик становится образом несчастья, то можно, но если над этим никто не ерничает. Это провокационные картинки. Это картинки, в которых есть двойное дно. Если бы художник и редактор не хотели этого двойного прочтения, то они могли бы обезопасить себя и вынести некий информационный врез, отсыл к теме, но его там нет. Картинка, которая на обложке, должна быть не в бровь, а в глаз. Вы проходите мимо и должны сразу понять, про что это. Здесь этого не произошло. Карикатура не всегда должна быть остроумной, да, должна быть идиома, некий ход, но остроумие — это ближе к юмору. Сколько бы мне ни объясняли, что это обличение европейского общества, я этого не вижу. Я вижу мальчика и вижу клоуна, и я понимаю, что в этом есть момент ерничания».
Один из основателей Comedy Club Таш Саркисян об ограничениях в сатире и карикатурах: «У меня и у людей, которые чуть-чуть имеют к юмору отношение, мне кажется, есть только один аргумент: это смешно или нет. Если потенциал смеха велик, то он перевесит ощущение агрессии. Сатира не должна ограничиваться ни в коем случае. Это противопоказано».