Мария Степанова: «Мы этот фестиваль затеяли, чтобы сделать попытку, увидеть эту terra incognita, которой 90-е неожиданно через 15 лет оказались, увидеть заново. Это было время колоссальной травмы, колоссальной встряски. И социальные лифты, о которых часто говорят в связи с 90-ми, они ходили не только вверх, но и вниз. Тем не менее, как после любого потрясения... Психоанализ часто говорит, что невозможно обойтись без травмы, но травма дает человеку инерцию, продвигает его куда-то в будущее, если захотеть и смочь с ней работать. Та работа, смысловая, культурная и общественная, которая 90-ми была проведена, ее надо увидеть заново и оценить».
Денис Бояринов: «Диск стоил в три раза дороже, чем Snickers. Люди платили и были готовы. У них была жажда новой культуры. Если сравнивать потребителя культуры сейчас и тогда, то нынешний потребитель ужасно пресыщен. Не знаю, что нужно делать, чтобы впихнуть ему новую книгу, новую музыку. А те были жадные».
Линор Горалик: «Первая вещь, которую мы увидим и начнем очень скоро понимать, — стали ли 90-е водоразделом, каким была война и смерть Сталина. Как люди очень четко делились на тех, кто родился во время войны или до войны и после войны, до смерти Сталина и после. У меня есть чувство, что 90-е будут таким водоразделом».