Максим Кваша о «стационарном бандите» в лице «Исламского государства»: «По-русски "стационарный бандит" звучит, конечно, плохо. Тем не менее, это устоявшийся термин, как и теория о том, что государство чаще всего возникает как раз из рэкета, насилия и грабежа. Очень похоже, что в случае с "Исламским государством" мы имеем именно это».
Александр Зотин о расширении «Исламского государства»: «Я не думаю, что сейчас мы имеем какие-то шансы на сильное продвижение халифата. Почему? Действительно был критический момент летом прошлого года, когда тогда еще ИГИЛ захватил Масул и приблизился к Багдаду. Тогда был эффект неожиданности. Тогда можно было бы себе представить, хотя вероятность была маленькая, что Багдад бы пал. Сейчас — нет. Эффект неожиданности уже себя исчерпал. Начиная с осени прошлого года, те границы, которые удерживает ИГ, не меняются».
О том, откуда у халифата деньги: «Источники диверсифицированы. Как и любая преступная организация, халифат пытается зарабатывать на всем: что ему попадается, то и берет. Это донорская помощь, безусловно. Мы не знаем ее объемы, к сожалению. Мы знаем, что якобы большое количество денег поступает из Катара. Это не государственная помощь. Также это культурное наследие. Продажа артефактов. Взрывают частично для эффекта. Налоги, рэкет».
Максим Кваша о деньгах, поступающих в ИГ: «С катарскими и саудовскими деньгами, которые там якобы есть, есть много непонятных моментов. Это частные деньги, которые приходят через систему теневого банкинга — хавалу. Это платежные системы, но только средневековые. Ростовщические конторы в разных краях арабского мира, у которых между собой взаиморасчеты. Ты приносишь $1 тыс. Москве, держатели конторы делают несколько звонков, и через несколько минут ты получаешь эти деньги в Катаре, в Мумбаи и так далее. Это такой же традиционный инструмент исламской экономики, как и исламский банкинг».