В Белгородской области придумали соревнования по традиционному крестьянскому труду, в которых упорно побеждают не крестьяне, а местные культработники. За попытками реанимировать уже почти ушедший быт наблюдал "Огонек"
Фото: Коммерсантъ / Владимир Барышев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Барышев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Владимир Барышев / купить фото
— Наш аккомпаниатор Сергей косил ячмень, а я колосья собирала. На вид они легкие, но из-за дождя стали неподъемными. После 10 минут у меня такая задышка началась! — вспоминает директор клуба села Голофеевка Татьяна Питюкова.— А потом мы вдвоем молотили этими... серпами. Или как их называют? Цепами? Мы подсмотрели у другой команды, что надо бить по очереди, как кузнецы, иначе запутаешься. Так и справились.
О ручной молотьбе большая часть населения Волоконовского района Белгородской области еще недавно имела смутное представление. Выручил замглавы администрации по социальной политике Алексей Сотников, еще заставший в детстве этот вид крестьянского труда. Он-то и нарисовал для управления культуры, как устроен цеп. Так что теперь глава управления Инна Косарева и сама с удовольствием объясняет всем желающим, что цеп — "это очень похоже на японские нунчаки". По рисункам же сделали спортивные снаряды, необходимые для ежегодного состязания "Я — русский крестьянин".
Соревноваться в старинных крестьянских умениях в Волоконовском районе начали в 2013 году. В середине июля сюда приезжают со всей Белгородской области и настоящие фермеры, и просто деревенские жители. Но побеждает раз за разом команда самого Волоконовского района, состоящая из местных культработников. Впрочем, придумали мероприятие тоже в недрах управления культуры.
— Как-то я побывал на празднике брынзы в Рахове, в Закарпатье и проникся его атмосферой, этим духом гордости за крестьянство,— вспоминает автор идеи Юрий Подшиваленко, отвечавший в ведомстве Инны Косаревой за вопросы туризма, но недавно уволившийся.— И вот подумал: мы ведь тоже должны гордиться, что у нас была такая культура.
Сам Юрий крестьянским трудом никогда всерьез не занимался. Папа был шофером, мама продавщицей. Инна Косарева — еще более городской человек. У нее музыкальное образование по классу фортепиано и квартира в одном из немногих многоквартирников полудеревенской Волоконовки. Но для любви к традиционному быту это не помеха. В день фестиваля она неизменно меняет элегантное платье на узорчатый сарафан.
— Русские крестьяне умели терпеливо работать, довольствоваться немногим и совмещать все это с большой волей к жизни,— восхищается Юрий.— Умели и восходу солнца радоваться, и пению соловья. А сейчас, как бы хорошо люди ни жили, они гребут, гребут и не знают, где душу успокоить. Тут бы нам очень помогла эта крестьянская философия.
На такие размышления очень хорошо легла пришедшая из области разнарядка, чтобы каждый район придумал что-нибудь в духе событийного туризма. Тут у Подшиваленко и сформировалась окончательно идея большого крестьянского фестиваля. Помимо праздника брынзы, признается он, был и другой источник вдохновения — фильм "День сурка": "Вылазит какая-то крыса, смотрит на пенек,— простейшее действо, а организовано все так, что съезжается пол-Америки"!
На Волоконовский фестиваль вся страна пока не съезжается, но определенный прогресс уже налицо. Первый раз гостей было 500 человек, из своего и соседних районов. Потом — 700 и участвовала вся область. В этом году — еще больше, даже несмотря на серьезный дождь. Причем к основному фестивалю добавилась и его молодежная версия под названием "Крестьянин.Ру", где соревнуются команды разных сел Волоконовского района. На будущий год планируется пригласить другие области, так что "Я — русский крестьянин" станет уже межрегиональным событием, а может, даже и общероссийским.
Спортивные дисциплины пока такие: косьба и последующая молотьба ячменя, вспашка конным плугом, пилка и колка дров. Для женщин же придумано многоборье под названием "Хозяйка избы". Участница должна натаскать с речки воды с помощью коромысла, постирать вручную холстину, потом погладить ее старинным угольным утюгом, а параллельно еще и приготовить в русской печи вареники. Есть и соревнования для зрителей, вне общего зачета.
— Кому неинтересно смотреть, как пашут, тот идет метать метлы в мишень. Или можно в подушечном бое поучаствовать,— объясняет Инна Косарева.
Смотрительница
Действо разворачивается перед главной районной достопримечательностью: шестиэтажной деревянной мельницей, срубленной без единого гвоздя. Она не то что очень древняя — промышленник Михаил Константинович Барков (стихотворцу не родственник) перенес ее в село Новоивановка в 1914 году. То ли выиграл в карты, то ли приобрел на приданое жены — более ранние следы мельницы теряются в веках.
С тем временем у местных связаны представления о золотом веке. Тогда и мост через речку стоял, и баржи ходили, а мука была такого потрясающего качества, что ее даже за границу отправляли. Кирпичи же от бывшей усадьбы Баркова можно и по сей день найти в фундаментах большинства старых домов. Мельница была паровая, потом ее переделали под дизельный мотор. И работала она до самого недавнего времени — пока в 2004 году местный колхоз не приказал долго жить.
Уже не первый год из мельницы хотят сделать туристический объект. Но пока не получается. Из инфраструктуры здесь только мостки у реки, скамейки и смотрительница Татьяна Лупкина, работавшая тут бухгалтером, еще когда мельница использовалась по прямому назначению. Если приезжают туристы и Таня на месте, она отпирает замок и проводит экскурсию.
Здесь же перед мельницей и собственно фестивальный инвентарь. Пяток русских печей стоят прямо на улице под навесами. О недавних соревнованиях напоминает наполовину скошенное поле, несколько борозд от плуга и желтые ошметки обмолоченных снопов.
Ячмень для крестьянских соревнований специально посеяли прошлой осенью с помощью районного управления сельского хозяйства. В остальном культработники обходились своими силами. Коромысла, например, взяли из музея при доме культуры. А пять старинных угольных утюгов не без труда собирали по всей Староивановке.
Косы — те и так в любом хозяйстве есть. Цепы сделали. Но встал не менее острый вопрос: как вязать снопы для соревнований по молотьбе? Так как в Волоконовском районе уже больше полувека убирают урожай техникой, этого никто не помнил. Выяснить секрет поручили Тане Лупкиной.
— Я к свекру, а он меня к своей однокласснице отправил, к тете Лиде. И она мне все показала на осоке,— вспоминает смотрительница.
Тетя Лида, то есть Лидия Ивановна Водопьянова, 74 лет от роду, и правда доведенным до автоматизма движением легко скручивает из придорожной травы снопик, называя его незнакомым словом "перевесло". Это из украинского — тут 40 км до украинской границы, и многие общаются на мове, особенно старики.
— Багато работали, день и ничь, це було до 1956-1957 года, а тады уже пришла техника,— вспоминает бабушка.
Если покопаться в тете-Лидином хозяйстве, можно найти еще много чего такого, о чем более молодые староивановцы уже почти забыли. Подушки горочкой, расшитые рушники и даже коромысло. Не музейное — фабричное, красно-золотое, под хохлому, какие продавались в сельмагах середины прошлого века. Еще лет пять назад бабушка носила им воду на огород.
А вот русской печки даже у тети Лиды не осталось, она разобрала ее еще в 1991 году, с приходом газа. Как и почти все местные жители. Так что когда местный печник Павел Курлов (в обычное время — сторож и оператор котельной при музыкальной школе) построил для конкурса "Хозяйка избы" русские печи сильно упрощенной конструкции, большинство деревенских даже не заметило разницы.
Лошадник
Пахотным животным для конкурса закономерно стал конь Малыш. Последние 13 лет он то возит сани Деда Мороза, то катает детей на проводах зимы, и стоит у администрации на хорошем счету. Так что его хозяина Александра Ананенко каждый раз нанимают обеспечивать конную часть крестьянского фестиваля.
В прошлом году, правда, Малыш подкачал. В разгар соревнований вырвался и покрыл соседскую рыжую кобылу, которую пригнали, чтобы катать детей. Недавно вот жеребенок родился. Но Малыша через год снова пригласили. Похоже, он из числа незаменимых, как и Александр Ананенко — едва ли не последний в районе, кто всерьез занимается лошадьми.
Настоящего лошадника видно сразу. Смуглый, поджарый, немного цыганистый, он легко скачет на лошади без седла.
— Я с детства без седла езжу,— объясняет он.— На лошадь меня посадили раньше, чем я говорить научился. Дед был конюхом.
От привычки держать лошадей крестьян отучили колхозы. Была конюшня, где работал дед Александра, если нужно — колхоз давал лошадь. А когда его стали закрывать, то коней, как и прочий инвентарь и технику, раздавали работникам в счет долгов. Так Александр и заполучил Малыша. Правда, таких любителей на все село набралось трое.
— О лошадях и поговорить толком не с кем,— вздыхает Ананенко.— Всего в поселении восемь голов. Пять у меня.
У Ананенко лошади работают, даже пашут регулярно. Тракторист в Белгородской области берет за вспашку стандартных 6 соток 250 рублей, так что Александр с Малышом демпингуют, прося 25 рублей за сотку.
— Если надо, грузы людям перевозим, сено возим с покоса,— рассказывает лошадник.— Коров держим, овцы у меня, этим и живем. Еще, правда, металлолом собираем.
Помогают Александру сын Эдуард и племянник жены Андрей, которому за помощь по хозяйству обещан жеребенок. Эдик твердо решил идти по отцовским стопам, сейчас ему 14, и через год он собирается в училище, на ветеринара. В этом году Александр даже порекомендовал сына в волоконовскую районную команду участвовать в конкурсе по запряжке и распряжке лошади, который сам же, к слову, и придумал. Победил, конечно, Эдик.
— Смысл в том, что если запряжешь правильно, то и распряжешь потом быстро — только за ниточки потяни,— объясняет старший Ананенко.— А если неправильно, потом замучаешься. Лошадиная сила, она хоть и одна, здорово все затянет. Но мы, конечно, всем участникам подсказывали и показывали. Многие ведь запряжку до этого только со стороны видели.
Культработники
Если Эдика на конкурс отправил отец, то всех остальных членов команды — районная администрация. Некоторые поселения по одному человеку прислали, другие — по два. Районный дом культуры выделил рабочего по зданию Диму — незаменимого человека в деле колки и пилки дров. Но костяком команды стало, конечно, Голофеевское сельское поселение, выставившее сразу четверых участников.
— Нам в ДК позвонили из администрации и попросили: Татьяна Викторовна, поучаствуйте,— рассказывает директор клуба Татьяна Питюкова.— Мы от поселения приехали на двух машинах, то есть человек десять нас было. В команде я, аккомпаниатор Сергей Гаман, худрук Жанна Бондаренко и специалист администрации по работе с молодежью Иван Буханов. Остальные нас поддерживали и кашу варили.
Сергей с Татьяной косили и молотили, причем аккомпаниатор даже приехал со своей косой, с которой обычно заготавливает траву для кроликов. Жанна помогала Диме управляться с двуручной пилой. А Иван пахал и вспахал, кстати, глубже всех, при том что плуг держал в руках второй раз в жизни. Он вообще спортсмен, убежденный трезвенник и большой любитель общественной работы с комсомольским блеском в голубых глазах.
— Я всегда рад любым мероприятиям, где власть наша позволяет нам проникнуться чем-то хорошим,— объясняет Иван.
Неделю спустя он с не меньшим энтузиазмом собрался уже на молодежные соревнования "Крестьянин.Ру", благо возраст позволяет. Там Иван защищал честь села, гоняясь в падающих шароварах за девушкой. На этом мероприятии голофеевцы выступили неплохо, но не победили. Подкачали местные настоящие фермеры, молодая пара, которым досталась косьба.
— Муж там слишком большой замах взял, хорошо покосил, стерня низкая, но косить-то надо было в длину,— объясняет Иван.
В общем, практика — это еще не гарантия успеха.
— Единственное из конкурсных заданий, что осталось в крестьянском быту,— это косьба,— рассуждает Сергей Гаман.— Но вообще для нас все это не музей, мы умеем многое делать. Вот дети уже не умеют, у них компьютеры, интернет. Хотя на фестивале детей было много, может, чему научатся.
— Сейчас даже двуручной пилой почти не пилят. У кого баня, у того бензопилы,— подключается к разговору Жанна Бондаренко.— Все это уходит. Неплохо бы устроить такой дом, куда человек мог бы зайти и поделать все, что предки делали. Хлеб в русской печке испечь, на лежанке полежать.
Сама Жанна и так занимается старинным делом — шьет сарафаны. В том числе и те, в которых они с Татьяной Питюковой отправились на фестиваль. Мужчины же нарядились в голубые косоворотки, в которых они обычно выступают в ансамбле "Славяне". Иван там играет на балалайке, а Сергей исполняет патриотические песни вроде "Неба славян" группы "Алиса".
Семья Ананенко решила вопрос с костюмами проще всего — нашив на обычные белые рубашки красные узорчатые ленты.
— Мы за ними в последний день поехали в магазин, где шторы продают,— признается Александр.— Так насилу достали! Там почти все раскупили к фестивалю.
Печник
Уже поздним вечером заезжаем в гости к печнику Павлу Курлову. Тот недавно женился вторым браком на Светлане, преподавательнице из музыкальной школы. Дом — полная чаша, смешливая жена подливает чай. А разговор все равно получается грустный.
— Профессия моя умирает,— признается печник.— Все хотят барбекю, а русских печей никто не заказывает. Последнюю я ставил пару лет назад в Репьевке. Там бабушка одна себе затребовала. Я ведь помню, что моя бабушка газ так и не освоила. И еще маму ругала, когда та борщ на газу варила... А молодые женщины не умеют с русской печью обращаться, она им не нужна.
— С фестиваля больше всего снимков с его печками,— вставляет жена Светлана.
— Знаю,— признается молодожен.— И бабки из Староивановки подходили, радовались, что будет им где к Пасхе куличи испечь. А лет 5-10 пройдет, умрут последние бабушки. И тогда русские печи, может, только и сохранятся что за счет таких фестивалей.