Один из адвокатов Юрия Буданова — Анатолий Мухин объяснил корреспонденту "Власти" Владимиру Русанову, зачем нужна новая экспертиза Юрия Буданова.
--Зачем понадобилось направлять Буданова в Институт имени Сербского?
— Новочеркасская областная психоневрологическая больница дала свое заключение на основе результатов экспертизы на предварительном следствии, когда было всего три тома материалов уголовного дела. После проведения экспертизы следственные действия продолжались, допрашивались люди. Дело выросло с трех томов до десяти. Поэтому суд решил, что могли появиться какие-то новые данные, которые не были представлены ростовскому экспертному учреждению, и счел необходимым для устранения оснований для последующего обжалования приговора пригласить судебного эксперта Леонида Пустовалова, который и рекомендовал провести Буданову новую экспертизу в Институте имени Сербского. Хотя Ростовская психиатрическая больница, специалисты которой проводили экспертизу Буданова на стадии предварительного следствия, и Институт имени Сербского — это равнозначные экспертные учреждения. Почему-то бытует мнение, что Сербского — это какая-то вышестоящая инстанция, которая ставит все точки над i. Это равнозначные заведения, и заключения имеют равнозначную силу. Только ростовская действует в зоне Северного Кавказа, а Сербского действует в регионе Москвы и близлежащих областей. Вот в чем разница!
— Адвокат потерпевшей стороны высказался против того, чтобы экспертизу Буданова в Москве проводили военные специалисты, считая их заинтересованными в исходе дела.
— Хамзаев настаивал на том, чтобы экспертизу проводили гражданские специалисты Института имени Сербского. Но ведь Буданов — военнослужащий, а при институте есть лаборатория Минобороны. И целесообразно проводить исследование именно в ней. При этом будет создана комиссия экспертов, в которую войдут не только военные, но и гражданские специалисты института. Мы считаем, что это заключение будет более объективным, чем если бы исследования проводили либо только военные, либо только гражданские. Как же можно говорить, что и эксперты Института имени Сербского заинтересованы в исходе? Надо ж факты иметь какие-то! В суде таких фактов Хамзаев не смог привести. Это голословные заявления, оскорбляющие экспертов.
— А как вы относитесь к заключению Эмиля Гушанского?
— Бумага Гушанского не имеет необходимых реквизитов, по-моему, в ней нет даже печати. Я за углом сейчас подпишу бумагу и скажу, что это написал вот такой-то. Нет оснований вообще анализировать те выводы, которые он делает в своем "исследовании"! И суд никаких выводов по этому документу не делал.
— Сколько времени может продлиться московская экспертиза вашего подзащитного?
— Около месяца. Но если не уложатся, то могут продлить срок.
— Насколько кардинально может повлиять на дело заключение московских экспертов?
— Каким бы оно ни было, это заключение не будет являться догмой для суда. Это не значит, что если дадут заключение, что у Буданова был аффект, то суд безоговорочно примет это заключение и отпустит его. Ведь суд располагает не только заключением, но и иными доказательствами. Но хуже уже не будет, потому что Буданову вменяется умышленное убийство. Хотя еще твердо не выяснено: а убивал ли Буданов, поскольку момент смерти Кунгаевой не установлен? Судебно-медицинская экспертиза дала вероятное заключение, но не ответила на вопрос, когда именно наступила смерть и от чего: то ли от удушения руками, то ли от удушения при закапывании.
— Кто и как будет отвечать на эти вопросы?
— Суд назначил и судебно-медицинскую экспертизу трупа Кунгаевой. И там тоже порядка двух-трех десятков вопросов.
— Возможна эксгумация трупа?
— Эксгумация нецелесообразна — мягкие ткани не сохранились, и это ничего не даст для экспертов. Но есть протокол осмотра трупа, есть фотографии с телесными повреждениями, есть заключение экспертизы, где все описывается. На основании всех этих документов эксперты и сделают соответствующие выводы: уточнят и скажут, например, "да, смерть наступила в кунге в момент удушения Будановым" или "в момент закапывания тела солдатами". Эта экспертиза тоже будет проводиться в Москве.
— Чем Буданов в тюрьме занимается? Например, некоторые хлебные мякиши лепят, конкурсы среди сокамерников устраивают...
— Знаете, когда полковник стоит лицом к стенке, руки за спину, а его сержант-конвоир шмонает, кроме подавленности, нет ничего. А так он телевизор смотрит, который родственники ему передали, книги читает исторические, которые я ему принес, с сокамерниками общается, у которых тоже богатый жизненный опыт. Его соседи по камере — военнослужащие, милиционеры, прокуроры — люди с высоким уровнем развития, порядочные.