Олимпийский чемпион 2012 года в весовой категории до 73 кг МАНСУР ИСАЕВ вскоре после лондонского успеха получил тяжелую травму, перенес несколько операций и практически три года не выступал. Однако неудача на чемпионате мира в Астане, где он остался далеко за чертой призеров, только подстегнула знаменитого дзюдоиста. В интервью корреспонденту “Ъ” ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ 28-летний спортсмен рассказал о своей мечте выступить на Играх в Рио-де-Жанейро и о том, что нужно сделать, чтобы она стала реальностью.
Олимпийский чемпион Мансур Исаев
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Трудно было возвращаться на татами?
— Сейчас я зол. Не на соперников и судей, а прежде всего на себя. За никудышнее выступление на чемпионате мира. Нет, не в плане показанной здесь мною борьбы, а в плане результата. Мне нужно было бороться так, чтобы в моем преимуществе не усомнился никто.
— Сравните свои ощущения на предолимпийском и нынешнем чемпионатах.
— Здесь мое желание победить было намного сильнее. Но не потому, что, не выступая три года, я стремился во что бы то ни стало подтвердить свое реноме олимпийского чемпиона, а потому, что соскучился по дзюдо и вновь получаю удовольствие от тренировок, от общения со своими товарищами по команде, от выступлений. Я знаю, что многие олимпийские чемпионы теряют мотивацию бороться дальше. Но ведь есть и другая категория — люди, которые берут вторую, третью и пятую Олимпиады. Наверное, я из них и в душе остался таким же простым спортсменом, каким был до лондонских Игр. Олимпиада закончилась, ее уже нет, и я, все начав снова, тренируюсь даже больше, чем раньше.
— Настолько велико желание выступить на Олимпиаде в Рио?
— Настолько. Так должно быть, если я хочу добиться еще большего успеха.
— Конкуренция в вашем весе в России серьезная?
— Реальных претендентов на место в моей категории в олимпийском составе четверо — Муса Могушков, Денис Ярцев, Уали Куржев и я.
— Сколько раз перед тем, как приехать сюда, вы участвовали в турнирах?
— Соревновательной практики у меня было мало: два турнира — в Монголии и на Тайване. Из-за серьезных травм, операций и длительного восстановления мое возвращение затянулось. Но сейчас все хорошо. Задачей на чемпионате было выйти на ковер, почувствовать соперников, зрителей — всю эту атмосферу. А в плане борьбы я, как профессионал, конечно же, ставил перед собой наивысшую планку.
— Вы стрессоустойчивы?
— Абсолютно. Но сразу забыть неудачу не получится. Ведь я давно выступаю на крупнейших соревнованиях, а проиграл человеку, чей спортивный путь только начинается. Тем не менее по опыту знаю, что уже через несколько дней неудача, которую я все-таки склонен считать случайной, меня мотивирует тренироваться с удвоенной энергией.
— Вас не шокирует установка российского тренерского штаба на то, чтобы все соревнования, включая чемпионаты мира, считать не более чем предолимпийскими тренировками? Ни в одном другом виде спорта тренеры про чемпионаты мира так не говорят.
— Мы не должны подстраиваться под других. Мы должны слушать то, что нам говорят наши генеральный менеджер Эцио Гамба и главный тренер Дмитрий Морозов.
— А что же вы так расстроились, проиграв в Астане всего лишь тренировку?
— Э, нет. В данном случае играют уже мои личные амбиции. Если бы я проиграл на чемпионате города, переживал бы не меньше. И сижу сейчас перед вами отнюдь не поникший, а именно злой. Сейчас нам, участникам чемпионата, надо многому учиться заново. Дело в том, что введены новые правила, которые очень сильно отличаются от прежних: новая техника, по-новому замечания дают… Необходимо понять, как под них подстроиться, как действовать в тех или иных ситуациях.
— Как думаете, Эцио Гамба захочет остаться работать в России третий цикл?
— Если все будет нормально, думаю, да. Во всяком случае, нам, спортсменам, очень хочется, чтобы он остался и по-прежнему передавал свой бесценный опыт. Наши тренеры, работая с ним, тоже уже многому научились. После лондонской Олимпиады Эцио очень много времени уделяет международным проблемам дзюдо, изучает правила, встречается с судьями, участвует в различных семинарах. Естественно, это отнимает немало времени. Однако практически на каждом сборе он с нами. И программа, которой мы следуем, тоже его. В тренировочном процессе по сравнению с лондонским циклом не поменялось ровным счетом ничего. И только он, посоветовавшись, конечно, с другими нашими тренерами, решает, кто поедет на те или иные соревнования.
— И то, что в сферу его деятельности попали еще и девушки, тоже не сказывается на вашей подготовке?
— Конечно, за двумя командами следить тяжело. Но процесс отрегулирован и Эцио успевает работать и с ними, и с нами. Кстати, считаю, уровень борьбы, который нынче демонстрируют наши девчонки, существенно повысился. Это я увидел здесь, болея за них на трибуне. А то, что нет результата, вопрос другой. Ирина Долгова (до 48 кг), например, боролась здесь с чемпионкой мира японкой совершенно на равных. Вот только судьи решили исход поединка не в ее пользу. Почему? Это вопрос не ко мне.
— О странном, мягко говоря, судействе на чемпионате здесь говорят едва ли не все. Тем не менее следует быть готовым, что на Олимпиаде в Рио оно может остаться таким же.
— Это хорошо, что мы увидели, как нас судят, уже сейчас. Значит, должны научиться в спорных моментах как минимум не нервничать. Когда ты борешься вроде бы с желанием, не убегаешь от соперника, нападаешь на него, а тебя наказывают, то сбивается ритм движений и всей схватки в целом. Здесь у многих сложилось впечатление, словно судьи боятся судить и оттого стремятся поскорее закончить схватку. Вот и в моем случае получилось так, что пять минут я постоянно атаковал, боролся, а соперник, молодой парнишка из Черногории, от меня убегал. Но наказали почему-то меня. То же произошло и с Камалом Хан-Магомедовым в поединке с корейцем. За 40 секунд ему просто так влепили три шидо (замечания).
— Можно ли как-то повлиять на ситуацию?
— После чемпионата, думаю, состоится какой-то семинар, на котором все заинтересованные стороны обсудят все проблемы и недочеты. Гамба очень много в этом направлении работает, но с нами судейство не обсуждает никогда. Только схватки: мы говорим о моих ошибках и о том, что я должен сделать, чтобы их не повторять. Эцио никогда не скажет: мол, ты молодец, выиграл, а судья, такой плохой, тебя задвинул. Я могу сколько угодно на эмоциях клясть судейство, а Гамба терпеливо выслушает и опять о своем: да, но ты должен был сделать это и это, а не сделал. Здесь только твоя ошибка.