Алексей Маслов о китайских хитростях: «Абсолютно все сделки с Китаем на самых разных уровнях проходят одни и те же этапы. Первый этап — это когда человек приезжает из Китая или после переговоров и говорит одну фразу: "Вы знаете, вы меня все пугали, на самом деле это блестящие абсолютно ребята, они согласны на все, они сказали, что будут рассматривать предложения, практически надо довести до конца некоторые технические детали, и через месяц, через два начнется весь проект". Потом оказывается, что деталей очень много, потом вдруг "розовый период" проходит, начинается период методичной монотонной работы, когда китайцы вдруг начинают присылать свои предложения относительно того предложения, которое ты сделал. Эти предложения вообще противоречат первому, совсем другие.
А потом оказывается, что пока они, казалось бы, затягивали все эти переговоры, китайцы сами сделали мониторинг рынка, сами вышли на этот рынок, без тебя справились с твоим проектом, и не было еще ни одного человека, по крайней мере из тех, кого я знаю, который не проходил бы через эти этапы. И всех предупреждают, это на любом уровне, на любом экспертном уровне, опять-таки неважно, в США это или в России, любой эксперт тебя предупредит, что всегда будет одинаково. Но каждый считает, в том числе и политический руководитель, что его чаша сия минует, что он — эксклюзивный партнер для Китая, и в этом плане великая особенность китайцев делать так, что кажется тебе, что ты самый лучший партнер. Что они именно тебя ждали всю жизнь, сидели на этом месте».
О том, как будут развиваться отношения России в азиатских стран: «Цивилизация российская и китайская не только не сомкнутся, они с какого-то уровня начинают отталкиваться друг от друга. И это нормальное цивилизационное развитие. А вот с точки зрения политики и экономики мы сейчас решаем тактические задачи. Хотя Китай мы называем стратегическим партнером, но задачи-то мы решаем тактические. И проблема в том, что когда мы говорим "разворот на Восток", я вот несколько раз на конференциях начинал спрашивать у людей, у хороших экономистов, которые наверняка должны знать больше, чем я, в этом вопросе, чем этот "разворот на Восток" в цифрах измеряется, то есть, грубо говоря, сколько мы заработали на этом "развороте на Востоке", что мы сделали? Пока мы потеряли.
Зато, если "разворот на Восток" переименовать в "отворот от Запада", тогда все становится на свои места. То есть мы отвернулись от Запада, надеясь, что Китай или другие восточные страны компенсируют наш разворот. Но у Китая своя повестка дня. У Юго-Восточной Азии своя повестка дня. И почему-то мы ожидаем, что за год все скажут, ну все, наконец-то Россия к нам пришла, сейчас мы с ней будем сотрудничать. Механизмы экономические и политические очень медленно движутся. А пока что Россия является единственной неазиатской страной в азиатском мире, с неазиатским населением, с неазиатскими языками, которая пытается быть своей в азиатском мире. Это безумно сложная задача. И никому еще не удавалось стать своими в азиатском мире. Здесь не надо очаровываться. Надо просто быть столь же циничными и столь же прагматичными, как тот же Китай по отношению к США и к Западной Европе».