Российские нефтяные компании оказались самыми доходными в мире. Такие данные обнародовали аналитики агентства Moody's. По их словам, такой статус в 2015 году российские игроки получили за счет девальвации рубля. Эксперты уточняют, что российская налоговая система привязана к ценам на нефть и объемам поставок, а не к прибыли. Поэтому экспортные пошлины были снижены с 69 до 60%. При этом девальвация рубля увеличила денежные потоки нефтяников, получающих 90% прибыли в долларах. Таким образом, российские концерны на фоне падения цен на нефть сумели нарастить прибыль, однако только в рублях. Директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин обсудил тему с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным.
Фото: Александр Онопа, Коммерсантъ
— В агентстве Moody's подчеркивают, что, несмотря на такой полученный результат, такую эффективность работы наших российских нефтяных компаний, инвесторы не спешат вкладываться в них. Почему?
— Потому что все-таки это показатель больше не эффективности, а показатель, связанный с девальвацией. Здесь Moody's правильно отмечает, что если бы девальвации не было, то ни о какой эффективности говорить бы не приходилось. Цены на нефть упали для всех нефтегазовых компаний мира. На счет того, что у нас сильнее всех валюта девальвировалась, собственно, это выразилось в больших прибылях. Хотя говорить о том, что наши компании стали от этого более эффективные, я бы не стал. Тут чисто арифметическое действие, ни с какими производственными процессами оно не связано.
— Тогда что называют в качестве причин, почему иностранные инвесторы не вкладываются в компании?
— В том, что российская экономика находится в достаточно сложной ситуации, она стагнирует, наблюдается отрицательная динамика, конечно, при таких показателях вкладываться даже в акции лучших компаний затруднительно. Плюс до сих пор остаются риски ужесточения санкций в отношении экономики России, это также ограничивает инвесторов. Поэтому в России сейчас работают наиболее рисковые компании. Но говорить о приходе более длинных денег опять-таки сейчас не приходится.
— Мы говорим о высоких доходах российских нефтяных компаний. Как это в принципе все отражается на российском нефтяном секторе?
— Большая часть их доходов изымается с помощью налогов, других платежей, ведь налоговая система России привязана к стоимости нефти: чем нефть дороже, тем больше изымается в бюджет, чем нефть дешевле, тем меньше изымается в бюджет. Такая гибкость позволяет сохранить прибыльность компаний даже при падающих ценах, в отличие, допустим, от других налоговых систем в мире.
— Если нефть будет дешеветь по-прежнему, сохранится ли эта прибыль?
— Все будет зависеть от того, насколько это будет связано с девальвацией, потому что именно девальвация обеспечивает рублевую прибыль, хотя долларовая, безусловно, упала и серьезно упала. Поэтому все будет зависеть от действий Центрального банка.
По всей видимости, ЦБ уже видит ориентиры в том, что на данном уровне, на котором находятся доллар и евро, они уже достаточно высоко оценены, и падать рублю уже нежелательно. Я думаю, кстати, об этом речь шла, в том числе, и на встрече с президентом.
— Существует какая-то нижняя ценовая планка на нефть, при которой добыча нефти в России стала бы неэффективной?
— Надо смотреть, что когда нефть падает ниже уже $40, то не только в России, но и в других странах идет речь о том, имеет ли смысл дальше продолжать эту работу. В России себестоимость, если оценивать ее в долларах, я думаю, вряд ли выше $15 за баррель.
— Это себестоимость добычи одного барреля нефти в России?
— Да, но, сами понимаете, при такой цене это не развитие, это чистое выживание, причем бюджет отваливается, то есть он не получает доходов при более низких ценах, уже ниже $40, я думаю, доходы бюджета будут стремиться к нулю, поэтому, конечно, это невыгодно никому.
— Но если возвращаться к иностранным инвестициям, существует ли вообще в них острая необходимость сейчас в России в нефтяном секторе?
— Скорее существует не именно в инвестициях необходимость, а в том, что наши компании оказались отрезанными от рынка капитала, дешевого капитала, и восполнить его пока не представляется возможным, например, в Азии. Была надежда, что там мы можем получить эти деньги, к сожалению, пока с этим тяжело. Как раз эти финансовые ограничения больше всех играют не в пользу нефтяных компаний.
По технологиям, из-за санкций, которые были в отношении технологий, я бы не говорил, что пока это влияет очень активно. Разве что последние введенные санкции в отношении месторождения «Газпрома», которое было введено в конце прошлой недели, здесь более уже серьезные санкции. Но в целом для нефтяной отрасли именно характерны связанные не с технологиями, а с финансовыми ограничениями проблемы.