Валерий Панюшкин о проблемах благотворительных организаций: «Самосознание россиян устроено так, что мы вполне готовы жертвовать деньги, условно, на спасение ребенка, но недостаточно готовы жертвовать на системные проекты, например, на организацию, которая предотвращает домашнее насилие или учит милиционеров. Это довольно сложные благотворительные схемы, поэтому пока что в этой сфере благотворительность у нас не работает. Но тут есть еще одна вещь — общая атмосфера. Маленькие общественные организации сталкиваются с несовершенством законов, и они начинают лезть к депутатам Госдумы и говорить «надо принять или усовершенствовать такой-то закон или сделать то-то», а те их очень сильно посылают. Здесь дело не только в деньгах, которые выделяет государство, а в ощущении собственной нужности. Твой депутат на местном уровне или депутат в Москве, до которого ты доехал со своим пониманием проблемы, – он считает, что ты говоришь о чем-то важном, или он занят выдумыванием закона о запрете кружевных трусов? Ощущение невостребованности у благотворительных организаций способствует выгоранию».
О том, как оценивать эффективность социальной работы: «Как устроены у чиновников нормативы? Министерство труда и социального развития оказывает населению услуги: накормили бесплатным обедом бездомных, поставили галочку, оказали услугу. В случае с неблагополучными семьями услугой считается визит. Инспектор органов опеки посетил семью – отчет отослан, бюджет освоен, все хорошо. Как изменить это несовершенное устройство? Если бы Минтруда или кто-то еще, кто занимается этой проблемой, позвал бы экспертов и сказал: "Придумайте мне шкалу, по которой я смогу замерять, улучшилось положение неблагополучной семьи или нет". Такие шкалы есть в странах, про которые принято думать, что там все семьи гомосексуальные. Или можно разработать свои шкалы. При этом важно оценку деятельности связывать с уровнем благополучия».
Председатель правления РОО «Право ребенка» Борис Альтшулер об усовершенствовании Семейного кодекса: «СК расследует множество случаев, конечно, не таких страшных, как в Нижнем Новогороде, но есть убийства, насилие. Каждый раз выясняется, что сигналы о неблагополучии в органы опеки, полицию, соцзащиту были давно. В Семейном кодексе отсутствует понятие "помощь семье". Там девять статей, как уничтожить семью, отобрать детей, и еще 42 статьи как потом их устраивать, а вот о том, как помочь семье, нет ни одного слова. Это катастрофический кодекс, который является причиной того, что мы видим. Когда есть внимание к семье, а не безразличие — это совсем другой разговор, шансы на трагедию резко уменьшаются. Наш Координационный совет по делам инвалидов при Общественной палате вместе с Еленой Клочковой направили в Совет федерации предложение по изменениям в Семейный кодекс».