Столичное межсезонье закончилось: первым из московских театров открылся Театр на Малой Бронной. Ему, как нескольким другим столичным сценам, в новом сезоне предоставлена возможность решительно поменяться. Момент удачный: кредит зрительского доверия у театров очень велик.
Хотя советская практика летних гастролей провинциальных театров в столице пока не возродилась, абсолютно мертвого сезона в Москве все-таки не бывает. Из заметных театров дольше других по многолетней традиции держатся "Современник" и "Сатирикон": они собирают весь июльский урожай. В погоне за августовскими театралами раньше других уже несколько лет не выдерживает "Малая Бронная". За ней следует Театр имени Гоголя, а там уж пошло-поехало: в первые дни сентября очнется от летней спячки Театр имени Пушкина, почти сразу после него — МХАТ имени Чехова. Случайный летний расклад в этом году, однако, обретает неожиданную осмысленность. И "Малая Бронная", и Театр имени Пушкина, безнадежно хиревшие в последние сезоны, недавно обрели новых главных режиссеров: на Бронную пришел Андрей Житинкин, а в Пушкинский — Роман Козак.
Первый, набивший руку на броских коммерческих хитах, обязуется вернуть на Бронную аншлаги и уже всерьез засучил рукава. Господин Житинкин обещает обнародовать за сезон три премьеры, первая из которых, "Портрет Дориана Грея", уже на выпуске. Роман Козак же пока присматривается, разглядывает актеров, ищет пьесы, а вперед себя пропускает премьеру "Разбойников" в постановке Александра Говорухо, то есть не бросается с места в карьер. Оба новоиспеченных главрежа, таким образом, действуют в согласии со своими репутациями: мастеровитого скандалиста и вдумчивого интеллигента соответственно. В любом случае новые руководители обеспечили двум столичным театрам повышенное внимание наблюдателей.
Сделанные назначения свидетельствуют и о корректировке в стратегии культурных властей. Учитывая, что в осиротевший после смерти Бориса Львова-Анохина Новый драматический театр тоже назначен главный режиссер, недавний мхатовец Вячеслав Долгачев, можно смело утверждать: модель директорского драмтеатра в Москве не приживается. В наступающем сезоне останется всего один центральный столичный театр, единолично управляемый администратором,— имени Станиславского. Судя по всему, в кадровой политике сделана ставка на дееспособных и (что принципиально важно) сменяемых художественных лидеров. Прошлогодняя отставка Валентина Плучека из Театра сатиры продемонстрировала, что бессмертных больше нет. Упорно циркулирующие слухи, что вот-вот "попросят" другого ветерана, Андрея Гончарова — он серьезно болен и эффективно руководить Театром имени Маяковского уже не в состоянии,— свидетельствуют о том же. Вопрос: кто придет на смену.
Что касается "Сатиры", то здесь нашли "своего", Александра Ширвиндта. В Маяковку неугомонная закулисная молва уже назначила Сергея Яшина из Театра имени Гоголя. Но откуда бы ни брались у солидных академических гостеатров новые руководители, в какой бы форме ни пребывали старые, ясно, что на холостом ходу последних сезонов им не продержаться. Сейчас у театра есть кредит доверия — самый большой за постсоветские годы. Но растранжирить его можно за один сезон.
Александр Ширвиндт, судя по его первым шагам на посту худрука Театра сатиры, уже сделал выбор в пользу "китайского варианта": будучи ставленником труппы, он побаивается решительных реформ репертуара, предпочитая тактику эволюционного "постепенного врастания". Олег Табаков, будучи поставленным в МХАТ имени Чехова сверху, настроен на более решительные действия. Неудачи прошлого сезона театральное сообщество ему прощало ссылками на нелегкое состояние театра, оставленного Олегом Ефремовым. Грядущий сезон будет для Табакова решающим: эффективность его жестких заявлений станут проверять прежде всего качеством спектаклей. Премьер в МХАТе намечено немало, так что пищи для промежуточных размышлений и итоговых выводов готовится предостаточно.
Ясны еще две вещи. Первая, что ни количество, ни качество театральных антреприз решительным образом не изменится. Если там и будут случаться реальные, а не пиаровские театральные события, то в порядке исключения. Актуальная же художественная альтернатива гостеатрам имеет две новые полноценные грядки, где ей следовало бы теперь произрастать. Первая — это Центр имени Мейерхольда под руководством Валерия Фокина, построенный к недавней Олимпиаде (там скоро обещают новый спектакль Клима). Вторая — Центр драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева. Последнему уже удалось аккумулировать некоторое количество многообещающих молодых режиссеров и актеров. Здесь они, будто выделенные из мутных академических растворов, становятся наконец видны. Отсюда их вскоре начнут расхищать самые сообразительные худруки. Вот пример: Кирилл Серебренников, громко заявивший о себе у Казанцева спектаклем "Пластилин", уже приглашен Романом Козаком на постановку. Правда, пока в филиал.
Словом, у разных театров есть разные направления развития. И наблюдение за этими противоречивыми процессами гораздо интереснее, чем тоска по сценическим шедеврам. Что, разумеется, не исключает неизменных примет театральной жизни: всеобщего ожидания новых спектаклей "Мастерской Фоменко" или Камы Гинкаса, устойчивого зрительского спроса на "Сатирикон" и "Табакерку", большого номенклатурного шума вокруг нового спектакля Марка Захарова (если таковой появится), деланного возбуждения узких кругов фэшн-публики по поводу премьер Романа Виктюка (таковые случатся наверняка) и наивного интереса непуганых ретроградов к любому опусу Малого театра.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ