Франция вернет €1,2 млрд за Mistral. Готовящийся разрыв крупнейшего российско-французского контракта на поставку вертолетоносцев анонсировал помощник президента России Владимир Кожин. Как ожидается, об отмене сделки может быть объявлено на уровне глав государств. Военный эксперт, кандидат политических наук Сергей Горбачев ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Максима Митченкова.
Фото: Ирина Калашникова, Коммерсантъ / купить фото
— Насколько я понимаю, все ждали именно такого решения, или был все-таки другой вариант?
— Объективно большинство наблюдающих за данной проблемой предполагали именно такой исход, хотя, конечно, хотелось, чтобы сотрудничество между Россией и Францией доказало свою кредитоспособность и крепость, и корабли все-таки пришли. Предполагалось, что один из них будет на Тихоокеанском флоте, один — на Черноморском. Но этого не случилось.
— То есть это можно считать уже окончательным решением, слова Владимира Кожина? Потому что до этого тоже поступали подобные заявления, которые пока, по крайней мере, ни во что не вылились, ни к чему не привели.
— Заявления-то были разные, а эти слова от серьезного человека, обладающего и властными полномочиями, который может утверждать именно таким образом, говорят о том, что мы пришли к результату.
— Справедлива ли сумма в €1,2 млрд за Mistral?
— По оценке экспертов, эта сумма адекватна, потому что она предполагает включение затрат, которые Россия понесла в связи с подготовкой экипажа, в связи со строительством вертолетов, потому что Mistral был адаптирован под наше вооружение. И Россия понесла значительные затраты. И предполагается, что эти суммы будут компенсированы.
— То есть поясните, это не только предоплата за сами Mistral, это еще и какая-то компенсация за ущерб, который Россия понесла?
— Да. Потому что четыре вертолета Ка-52К, это корабельный вариант, были построены, потом, оборудование было соответствующее поставлено. Ведь Mistral специалисты называли «безобидном мальчиком», на Западе у французов три единицы этих кораблей, практически не имеют вооружения. Мы же артиллерийский комплекс туда планировали разместить. И, в общем-то, это серьезные деньги. И компенсации предполагают учет этих затрат.
— Как вы считаете, почему принято такое решение о разрыве контракта? Ведь до этого французские власти говорили, что все будет зависеть от развития ситуации на Украине. Ну а ситуация, можно сказать, маленькими шагами, но все-таки движется к какому-то разрешению.
— Дело в том, что Франция сейчас идет в фарватере политики Вашингтона. И это является определяющим фактором.
— Просто США запрещают поставлять эти Mistral, так получается?
— Я думаю, да. И в этом смысле Париж действует, вступая в противоречие со своими национальными интересами. Потому что Россия рядом, и это партнер надежный, что доказало и советское время, и многие десятилетия, и даже сотни лет сотрудничества.
— А что касается теперь имиджа Франции как партнера, он пострадает?
— Да, безусловно. Сейчас уже пришла пора осмысления, и можно было идти по другому пути, но видимо все-таки сила давления возобладала.
— Почему Россия не стала требовать дополнительных компенсаций за эти непоставленные Mistral?
— Эта сумма, €1,2 млрд, по-видимому, учитывает все.
— Там же в контракте прописана сумма компенсации в случае непоставки не только возврата предоплаты, какие-то колоссальные цифры называли в средствах массовой информации, почему мы не стали их требовать?
— Тут сложно сказать, потому что ни вы, ни я не принимаем решения.
Дело в том, что проект Mistral — это политический контракт, все шло в развитие событий 2008 года, 8.08.08, позиция Франции в то время способствовала разрешению многих проблем. Это проект изначально носил политический характер. Видимо, определенные договоренности достигнуты и сейчас.
— То есть мы все-таки хотим с Францией хорошие отношения сохранить, поэтому деньги здесь не главное?
— Безусловно. Франция — это наш партнер, что было доказано практикой экономической и политической. Прекращение данного контракта — это не разрыв отношений с Францией.
— Сергей Павлович, а как вы думаете, что с Mistral-то будет?
— Есть информация о том, что французы пытаются продать их ВМС Бразилии для бразильского флота. Сегодня Бразилия лишилась, по сути, своего флагманского корабля, авианосца «Сан-Пауло», это бывший французский Foch, и вообще в целом военно-техническое сотрудничество между Бразилией и Францией имеет традиции и долгие годы. И сейчас речь идет о том, что она будет пытаться продать бразильцам. Но тут тоже и наша позиция важна, потому что часть корпуса Mistral была построена в Санкт-Петербурге на Балтийском заводе, и после того, как французы выплатят €1,2 млрд, Россия откажется от своих прав на эту часть кораблей, и французы только после этого смогут распоряжаться этими кораблями.
— А мы не можем, например, потом у Бразилии эти корабли выкупить, или нам уже не нужно?
— Сложно сказать, но вы знаете, что в современном мире возможно все.
— Также поступали сообщения, что Франция может уничтожить эти корабли, что не будет она никому их перепродавать, потому что, как вы сами сказали, они адаптированы были под Россию, такой вариант возможен?
— Дело в том, что эта тема уже ушла в историю, мы живем все-таки в прагматичный век. Была информация о том, что они хотели бы продать их Китаю, но Китай сейчас сам развивает активно свои кораблестроительные мощности, да и Вашингтон опять же не позволил бы это сделать. Бразильский вариант наиболее реален.