В Брюсселе сегодня пройдет экстренное заседание постпредов стран НАТО по запросу властей Турции, начавших боевые действия в Ираке и Сирии на двух фронтах — против группировки "Исламское государство" (ИГ) и курдов в лице Рабочей партии Курдистана (РПК). Столь активное вмешательство Анкары сразу в несколько конфликтов застало врасплох ее союзников. Если в случае с ИГ турецкие власти могут рассчитывать на полное понимание и сочувствие Запада, то атаки на курдов, ведущих в Ираке и Сирии самостоятельную войну против исламских радикалов, вызвали критику в адрес турецкого руководства. Возникает опасность, что Анкара может попытаться вовлечь НАТО в свой конфликт с курдами, в котором турецкие власти преследуют собственные — внутриполитические — цели.
Фото: Cagdas Erdogan, AP
Теракт в приграничном с Сирией населенном пункте Суруч, унесший на прошлой неделе жизни более 30 человек (см. "Ъ" от 21 июля), спровоцировал беспрецедентно жесткую реакцию Анкары. Бомбардировщики F16 нанесли удар по позициям ИГ в Сирии, что ознаменовало поворотный момент в сирийской стратегии Анкары. "Поворотным" его можно назвать сразу по нескольким причинам.
Удары по "Исламскому государству"
Во-первых, турецкие власти наконец пошли навстречу давним пожеланиям Вашингтона расширить вклад Анкары в действия международной коалиции против ИГ (до сих пор этот вклад ограничивался логистической поддержкой). Во-вторых, если раньше Анкара неизменно обвиняла во всех проблемах в приграничной зоне режим сирийского президента Башара Асада, то теперь впервые ответственность возложена и на исламистов.
Впрочем, удары турецких ВВС по позициям ИГ едва ли окажут решающее воздействие на ход войны. Для боевиков ИГ, научившихся противостоять даже гораздо более массированным рейдам международной коалиции во главе с США, налеты турецкой авиации все равно что булавочные уколы.
Другое дело — сухопутная операция в исполнении турецкой армии, одной из самых боеспособных в регионе. Она могла бы серьезно изменить баланс сил на сирийском фронте и ослабить ИГ. Но премьер Ахмет Давутоглу в очередной раз заявил, что такая возможность не рассматривается. Вовлечение турецких вооруженных сил в бои с "Исламским государством" может привести к тяжелым потерям — в отличие от символических (и безопасных) ударов с воздуха.
К тому же у экспертов нет уверенности, что президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган преследует цель всерьез подорвать позиции ИГ. До последнего времени гораздо более опасным геополитическим противником в Анкаре считали "шиитский режим" Башара Асада, а противостоящие ему исламисты-сунниты скорее воспринимались как тактические союзники.
Отвечая на вопросы главных редакторов ведущих турецких СМИ, господин Давутоглу заверил, что последние действия Анкары не вызвали негативной реакции "ключевых сторонников Дамаска" — России и Ирана. Ситуация в регионе стала одной из тем, затронутых в ходе состоявшегося в воскресенье телефонного разговора президентов двух стран — Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана.
Что касается дальнейших действий международной коалиции, то они будут обсуждаться сегодня в Брюсселе — на экстренном заседании постпредов стран НАТО, созванном по инициативе Анкары. При этом операция против ИГ — общепризнанного врага — будет не единственной темой встречи. Тот факт, что одновременно с бомбардировками позиций исламистов Анкара фактически открыла второй фронт войны — курдский,— вызвал неоднозначную реакцию партнеров Турции по Североатлантическому альянсу. Генсек НАТО Йенс Столтенберг вчера выступил с неожиданно резким заявлением — он предостерег турецкое руководство от обострения конфликта с курдами. "Важно, чтобы меры по защите от терроризма были соразмерными и не приводили к эскалации конфликта без всякой на то нужды",— напомнил Йенс Столтенберг. Канцлер Германии Ангела Меркель в ходе телефонного разговора с господином Давутоглу также призвала его "не сворачивать мирный процесс" с курдами.
Удары по курдам
Символично, что дестабилизация обстановки в приграничных районах ознаменовала завершение первого года премьерского срока Ахмета Давутоглу, автора известной доктрины "нулевых проблем с соседями", суть которой сводилась к нормализации отношений с приграничными странами, в том числе и с самыми "проблемными" с точки зрения Анкары. Провал этой доктрины турецкие политики признавали и раньше, однако сейчас и сам господин Давутоглу констатировал "серьезные изменения" в расстановке сил в регионе. Изменения стали очевидными после того, как турецкие ВВС нанесли удары по тем районам в Ираке, где базируются отряды Рабочей партии Курдистана (РПК), которую в Турции считают террористической организацией.
Открытию "курдского фронта" предшествовала серия нападений на военных и полицейских, ответственность за которые взяла на себя РПК, лидер которой Абдулла Оджалан с 1999 года отбывает пожизненное заключение в тюрьме на острове Имралы в Мраморном море. Для Анкары эти акции стали доказательством того, что попытки установить диалог с курдскими радикалами провалились и мирный процесс, запущенный весной 2013 года, зашел в тупик. А стало быть, армия имеет все основания перенести военные действия в Иракский Курдистан, где находятся базы РПК.
Впрочем, член Национального конгресса Курдистана Фархат Патиев в беседе с "Ъ" высказал мнение, что цель начатой турецким руководством операции против РПК — нанести не только военный, но и политический удар по курдам. И едва ли не главная мишень развязанных на территории Ирака боевых действий — прокурдская Партия демократии народов (ПДН), показавшая сенсационно высокий результат на парламентских выборах в Турции (см. "Ъ" от 8 июня). Преодоление ПДН 10-процентного барьера не позволило Реджепу Тайипу Эрдогану и его Партии справедливости и развития в одиночку сформировать правительство.
В условиях, когда правящая коалиция в Турции по-прежнему не сформирована, говорит господин Патиев, радикализация курдов в глазах жителей Турции и окончательный отказ от перемирия с РПК могли бы настроить население страны против ПДН. Тем более в преддверии внеочередных выборов в октябре, без которых сформировать правительство сторонникам господина Эрдогана, судя по всему, не удастся.
