"22 млн бедных россиян — это не катастрофично, но много"

Сергей Смирнов о территориальном распределении бедности: "У нас, я так подозреваю, уровень бедности варьируется в зависимости от, скажем, принадлежности к той или иной этнической группе. У нас немного, правда, это по-другому: у нас, скорее, очень серьезные территориальные различия бедности. Это структура экономики, в первую очередь, региона.

Мне вспоминается та же самая советская власть, никого не хочу обидеть, но мы прекрасно понимаем, что уровень развития Республики Ингушетия или Республики Дагестан несколько ниже Москвы, Санкт-Петербурга и так далее. В свое время советская власть пыталась поднять — извините, не очень политкорректный термин — "национальные окраины". В советское время те же самые Казахстан, Таджикистан, Туркмения туда активно пытались реализовывать программы создания легкой промышленности.

Кстати, возьмите ту же самую Югославию, это классический пример: богатый север у Югославии, и бедный юг. В Италии немножко другой уровень был — тоже относительно богатый север и бедный юг. Северные, Хорватия, Сербия, отчасти Словения — откуда возникли эти центростремительные тенденции — часть средств перераспределяли в пользу более бедных Черногории, Македонии и так далее. На какой-то стадии им это просто надоело, а разрыв между этими регионами не сокращался.

У нас практически та же петрушка получается: разрыв по-прежнему существует, возьмите Республику Тыва, например, и Ямало-Ненецкий автономный округ, — бог как-то так распределил, что нет в Республике Тыве и транспортной географии, и ресурсов каких-то, транспортно-географическое положение не очень удачное и так далее. Тогда, извините, зачем существовать России как целостному государству, ведь еще Петр Аркадьевич Столыпин сказал, что все части государства должны придти на помощь слабейшим, и в этом оправдание существования государства как единого целого, в противном случае будет центростремление".

Сергей Смирнов об уровне бедности в СССР: "Вы думаете, в СССР не было бедных? Были бедные в СССР, были пенсии по 30 руб., были некие коллективные формы выживания — это семья, в первую очередь. У меня бабушка получала пенсию — неполный стаж преподавателя биологии — 67 руб., условно, мама получала 300 руб. как кандидат наук, плюс гонорары за какие-то публикации, отец получал 660 руб., по-моему, он полковник юстиции, заслуженный юрист России и так далее. Это было выше среднего, я не могу сказать, что богатая, это не на уровне министров — 1 тыс. руб. с чем-то и так далее, но более чем. Плюс, ваш покорный слуга до защиты получал что ли 150 руб. как младший научный сотрудник. Это было вполне нормально и адекватно. Остальная страна тоже жила по-разному, инженеры, интеллигентная прослойка, которая была, в принципе, не была, конечно, бедной, но многие из них, те же самые библиотекари в солидных институтах, жили от зарплаты до зарплаты, как вы понимаете. Никто не ощущал себя бедным, за исключением уж совсем маргинальных слоев.

Но если говорить об уровне доходов, они реально, объективно по статистическим показателям, были бедными. Другое дело, что система распределения была другой, вы понимаете, сколько бы денег мы ни имели, мы должны были стоять в той же самой очереди на машину, какие-то гарнитуры, бог его знает, я не хочу туда возвращаться".

Сергей Смирнов о том, как решается проблема с бедностью в России и США: "Они решают свои проблемы гораздо более развито. Несмотря на то, что Штаты не являются социальным государством, в значительной степени они решают вопрос за счет развитых систем социальной помощи — продовольственные талоны и так далее. И, кроме того, та же самая благотворительность там развита в гораздо большей степени, чем у нас. Может быть, когда-нибудь мы тоже догоним и будем бесплатно кормить бедных и так далее. Скажем, по той же самой московской государственной программе социальной защиты записано одно из мероприятий — организация горячего питания для бедных, для лиц без определенного места жительства, которые по определению являются бедными. 560 человек в год кормят, но это же смешно, мы сами прекрасно понимаем, все остальное идет за счет каких-то благотворительных фондов. Такие альтернативные формы государственной поддержки".

О том, является ли бедность причиной социальных протестов: "Если обратиться к российской истории, то все эти большие катаклизмы все-таки не были связаны с какой-то бедностью. Вспомните те же самые Морозовские фабрики в Орехово-Зуево, была очень приличная зарплата у них, достаточно симпатичные социально-бытовые условия, но они бастовали. Орехово-Зуево было одним из оплотов этих событий, революции 1905-1907 годов. Разве бедные способствовали перевороту в 1917 году? По-моему, нет. Это скорее некая усталость, которая накапливалась в обществе, а царизм, "проклятый царизм", не сумел вбросить какие-то положительные эмоции.

Но мы знаем, какие положительные эмоции были вброшены в прошлом году, и продолжительность действий этих положительных эмоций до сих пор не исчерпана, несмотря на то, что реальные денежные доходы населения снизились. Реальная заработная плата с января по май прошлого года снизилась почти на 9%. Более того, впервые с того кризиса 1998-1999 годов упал реальный размер назначенных пенсий — вот что страшно, несмотря на индексацию, которая была проведена, 11,4%. По Москве прожиточный минимум пенсионера за первый квартал 2015 года к первому кварталу 2014 года увеличился более чем на 20%, а пенсии проиндексированы где-то в сумме 11,4%, максимум на 12-13%, но пока это положительные эмоции, пока какая-то эйфория идет".

О том, кто находится в группе риска: "У нас есть некие стереотипы, мы считаем, что в России самые бедные — пенсионеры. Отнюдь нет, пенсионеры по федеральному закону не могут получать пенсию ниже прожиточного минимума, то есть идет либо региональная доплата к пенсии до прожиточного минимума, как это происходит в Москве, либо, как в большинстве регионов, это федеральный центр доплачивает до прожиточного минимума в регионе. Самые бедные — это многодетные семьи, причем начиная со второго ребенка. Там действительно существует очень большая проблема, это действительно тот слой, который имеет наибольший риск бедности".

Сергей Смирнов о разнообразии бедности: "Есть вполне формальное определение, во всяком случае, социальной политики, когда рассматриваются меры социальной поддержки тех, кого мы называем бедными. Там есть абсолютно четкие критерии, на самом деле, и основной критерий, который у нас используется, я не говорю, что он идеальный — отнюдь нет, это соотношение с размером, с величиной прожиточного минимума. Для оказания мер социальной поддержки это действительно соотношение, не только с прожиточным минимумом, кстати. Субсидии на оплату жилья и коммунальных услуг — семья, домохозяйство имеет право претендовать на получение этого вида социальной поддержки, если, скажем, доля расходов на оплату жилья и коммунальных услуг больше определенных, скажем, 10%.

Безусловно, может быть абсолютно разная бедность, может быть, бедность по текущим доходам: у вас недостаточная заработная плата, у вас низкая пенсия, скажем, но, с другой стороны, у вас роскошная крыша над головой, квартира. Вы можете сдавать ее, переехав в более умеренную квартиру, абсолютно нормально. А есть другая ситуация — вы получаете 60, 70, 80 тыс. руб., для региона это очень большие деньги, но при этом у вас нет квартиры, и вам нужно ее снимать и отдавать 30-40 тыс. на квартиру. На мой взгляд, вы тоже бедны, но не по текущим расходам, а по жилищным условиям".

О необходимости пересмотра пособия по безработице: "Мы недаром затронули проблему пособия по безработице. Когда оно было у нас установлено в последний раз? В декабре 2008 года, с той поры не корректировалось. В декабре 2008 года, я тогда считал, даже писал где-то, этот размер практически соответствовал прожиточному минимуму в абсолютном большинстве субъектов Российской Федерации. С той поры, вы сами знаете, что произошло с ценами, куда ушел поезд. А максимальный размер пособия по безработице остался тем же самым".