Вельми понеже

Вы патриот? Я патриот. Не до такой степени, чтобы бойкотировать бигмачные заведения или гордо предпочесть иностранной машине вазовскую "классику", однако полагаю, что нам в нашей отчизне тоже есть чем гордиться. Даже более чем. И вовсе не обязательно тащить из-за кордона все подряд. Особенно лексику, чуждую русскому уху и духу. Я, например, всякий раз слегка зависаю, когда футбольный комментатор сообщает, что "голкипер сделал сейв". Ну поймал вратарь мяч, так бы прямо и говорил, не маясь англицизмами. Слава богу, собственных выражений хватает на все случаи жизни, вплоть до сочного отечественного аналога их вялому fuck you.

Вот и спикер Совета федерации Валентина Матвиенко того же мнения. Дескать, совсем мы потеряли берега, засоряя великий и могучий всяческими стикерами, постерами и прочими апгрейдами в ущерб родным наклейкам, плакатам и обновлениям. До того дошло засилье иноземщины, что Валентина Ивановна призывает законодательно защитить наш язык от чрезмерных заимствований из-за бугра. Я эту задумку всецело поддерживаю. Давно пора! Кстати, начать можно со слов "спикер" и "федерация", которые легко заменяются на "говорун" и "союз государственных образований".

Правда, с автомобильными СМИ будет сложнее, слишком уж они привыкли именно заимствовать иноземные термины, а не пользоваться исконно русскими. А впрочем, ничего страшного, постепенно приноровятся. Представьте картинку: печатный терем (по-старому редакция), рабочая горница (кабинет, стало быть), матерый поправщик (то бишь редактор), читающий письмена (текст, как говорят на Западе), и сидящий перед ним юный борзописец (бывший корреспондент).

- Ну что ж, лепо! - вещает поправщик.- Учел ты мои наставления! "Руль" заменил на "кормило", "автомобиль" - на "самобеглую коляску", "бензин" - на "масло земляное". Приятно во времена наши, егда нравы развратишася, зрети отрока в толиком благомыслии, вещающего языком доброгласнейшим.

- Кого, простите, зрети? - робко переспрашивает словотворец, еще не привыкший, что театр теперь следует называть позорищем, бильярд - шарокатом, а лузу - прорездырием, над чем насмехался еще писатель Василий Нарежный в начале XIX века.

- Тебя зрети. Вот только, вьюнош, и укоризны ты достоин. Что это еще за "карбюратор"? Опять тебя в иноземщину потянуло? Есть же простое русское слово "топливовоздухомешалка". Ты бы еще покрышку капотом обозвал!

- Житие мое,- раскаянно бормочет юноша, невзначай цитируя фильм "Иван Васильевич меняет профессию".- Паки, паки... Иже херувимы...

- Иди уже, пес смердящий,- добродушно напутствует начальник.- Вельми понеже. Я, по правде, сам еще порой сбиваюсь. Надысь забылся и прилюдно колесовертелище назвал трансмиссией. Тьфу, и посейчас стыдно за слово богопротивное...

Если серьезно, то такое в нашей истории бывало неоднократно. Ревнители чистоты "доброгласнейшего" русского языка столетиями пытались и пытаются воевать с иноземными заимствованиями. Безуспешно, конечно. Это называется нашим словом "развитие" или заимствованным "прогресс". Хоть закон принимай, хоть зарежься тупым ножиком - иностранные слова все равно будут проникать в наш язык, как и в любой другой. Проникать, усваиваться и становиться своими. Как стали когда-то, например, "галоши" и "унитаз", отправив "мокроступы" и "урыльник" в разряд архаизмов. А вот русский "водитель" и французский "шофер" по сию пору мирно уживаются в словарях синонимов. Сейчас к ним еще "драйвер" добавился.

Иногда чужое слово короче и выразительнее (согласитесь, "селфи" лучше, чем, допустим, "себяшка", а "испытательная поездка" хуже, чем "тест-драйв"), иногда длиннее и неблагозвучнее - взять того же "мерчандайзера". Ничего, привыкнем. Привыкли уже, собственно говоря. В свое время и "компьютер" у многих вызывал трудности с произношением, а теперь - вполне себе родное слово.

Так что я, если поразмыслить, все-таки против закона о принудительной защите русского языка. Хотя "голкипер сделал сейв" все равно звучит чудовищно.