Премьера балет
Фото: Alice Blangero
В Opera Garnier Княжества Монако, угнездившейся под одной крышей со знаменитым Casino, Балет Монте-Карло представил три одноактных балета молодых авторов, открыв этими премьерами празднование своего юбилейного, тридцатого сезона. Рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
В 1985 году принцесса Каролина основала труппу с почтенным историческим названием — Балет Монте-Карло. Обосновался он в монакской Opera Garnier — там же, где танцевали "дягилевцы" и их преемники, Les ballets russes de Monte Carlo,— и поначалу ориентировался на мировую классику. Но с тех пор как двадцать с лишним лет назад компанию возглавил Жан-Кристоф Майо, его постановки стали доминировать в репертуаре. В год тридцатилетия труппы ее худрук решил отойти в тень, представив публике молодых хореографов. Программу, открывавшую годовые юбилейные торжества, составили балеты шведа Понтуса Лидберга, словачки Натальи Хоречной и бельгийца Йеруна Вербрюггена. По возрасту они не дети — первым двум авторам ближе к сорока, последнему перевалило за тридцать. Однако в качестве хореографов эти бывшие танцовщики с серьезным послужным списком заявили о себе уже в десятые годы XXI века, так что могут считаться новым поколением. Объединяет их склонность к сюжетному балету; абстрактный, "инструментальный" танец, поиск нового языка увлекает их меньше, чем возможность рассказать историю — выдуманную или лично пережитую. Темперамент, умение выстроить сюжет, режиссерские способности, хореографическая фантазия у рассказчиков разные, а потому и балеты будто из разных эпох.
Понтус Лидберг, назвавший свой 26-минутный балет на музыку Шуберта и Стефана Левина с кокетливой поэтичностью "Зимней тенью лета" (Summer`s winter shadow), сочинил столь благонравно-старомодную историю про перипетии юношеской любви, что она не испугала бы и блюстителей нравственности из российской Госдумы, если бы рассказ не свернул на поиски идентичности. Стайка нежных шаловливых девушек в платьицах-колокольчиках и стайка озорных, но деликатных юношей в белых рубашках и узких брючках перепархивают с места на место, пока не разбиваются на пары. Поцелуи сквозь любовные письма, самолетики из бумаги (такие же, только раз в десять больше, подвешены к колосникам), проходки-пробежки, бережные верхние поддержки, легкие обводки на оттянутых руках — нечто подобное ставили для выпускников Московского хореографического училища в середине 70-х. "Зимние тени" (в виде синего сумрака и голубой одежды) ложатся на летнюю идиллию, когда юноши увлекаются друг другом. Впрочем, кружатся и поддерживаются они с тем же унисексовым целомудрием и в конце концов выбирают традиционную ориентацию: девушки в платьицах являются вновь, а самолетики с колосников планируют на сцену, чтобы проводить пять новых "ячеек общества" во взрослую жизнь.
У Натальи Хоречной эта взрослая жизнь отнюдь не лучезарна: ее "Абсурдные сказки" на сборную музыку десятка композиторов рассказывают о том, что секс в жизни не главное. Главный герой (прекрасная работа Альваро Прието), отчаянно страдая от эмоциональной глухоты своей агрессивной партнерши, воображает свое безнадежное семейное будущее: опустившегося пузанчика в семейных трусах и майке-алкоголичке допекает похотливая жена в бигуди и домашнем халате. Эта кошмарная парочка возникает за длинным столом в вольере высоко на заднике, затем, спустившись, бесчинствует уже на сцене, активно вмешиваясь в дуэты героя с его хладнокровной возлюбленной. Самодовольный персонаж в белой майке с надписью "Жизнь", выплывающий на сцену характерной профильной походочкой Фавна из балета Нижинского, не проявляет никакого сочувствия к страдальцу — в их мужском дуэте подножек больше, чем поддержек. Зато Смерть — этакая обольстительная Грета Гарбо в длинном платье с сигаретой — всегда готова умиротворить героя классической гармонией почти балетного адажио. При Жизни и Смерти приплясывают пустоголовые барби в пластиковых юбочках, равно готовые предоставить герою как свое тело, так и заряженный пистолет, а также самурайского вида энергичные парни ("черные розы"), дурманящие его заманчивой энергией виртуозного танца. Вся эта многоликая камарилья, где каждый ведет свою партию, легко сплетается в общем плясе; монтаж эпизодов с кинематографической четкостью чередует общие и крупные планы; угарная атмосфера стремительного спектакля напоминает абсурдный карнавал фильмов Кустурицы — отважная фантазия Натальи Хоречной, талантливой дочери кинооператора, открывает балету еще не виданные возможности.
Однако бурное воображение — еще не гарантия успеха. Бывший премьер Балета Монте-Карло Йерун Вербрюгген сочинил мистический гиньоль "Подлинный и ложный единорог" на музыку одноименной оперы Эйноюхани Раутаваары. Кого там только нет: королева-девственница с прической и плоеным воротником Елизаветы Первой и просто девственница с распущенными волосами и топлес, Зигмунд Фрейд в виде хохочущего очкарика в прозрачном пиджачке на голое тело и Смерть в золотой венецианской маске и черными кисточками на сосках, массовка в прозрачных комбинезонах с динозавровыми хрящами на позвоночнике и два солиста-"единорога", черный и телесного цвета, с шипованными спинами, вступающими в смертельное единоборство. Чего только не происходит в этом балете: убийства, насилие, секс, жертвоприношение, гора костей и танцы с черепами. Стили — от почти голливудского мюзикла до почти локовской пуантной скороговорки, двойные классические туры заканчиваются партерными выворачиваниями конечностей. Йерун Вербрюгген, бывший присяжный виртуоз труппы Монте-Карло, с детской радостью устраивает на сцене полный абырвалг, словно хвалясь буйством неуемного воображения и гордясь принципиальной нечитаемостью своего творения.
Расчет хореографа пока оправдывается: своему любимцу Жан-Кристоф Майо доверяет труппу уже в третий раз. И новые "единороги" худрука не напугали: в июле 2016-го Балет Монте-Карло завершит юбилейный год очередной премьерой Йеруна Вербрюггена. Компанию ему составит 27-летний Владимир Варнава: Жан-Кристоф Майо пригласил русского хореографа, увидев его постановку в Мариинке. Очное соревнование хореографов обещает быть захватывающим; к тому же впервые с 1930-х годов в балетном Монако появится свой русский балет.