Власти Германии считают, что включение Греции в еврозону было ошибкой. Такое заявление сделал вице-канцлер и министр экономики ФРГ Зигмар Габриэль в интервью немецкому журналу Stern. Замдиректора ИМЭМО РАН Алексей Кузнецов обсудил тему с ведущей "Коммерсантъ FM" Светланой Токаревой.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
По словам Габриэля, страны еврозоны больше не имеют права "закрывать глаза на то, что какая-либо страна не придерживается правил игры в Европе". В понедельник ЕЦБ сообщил, что сохранит в прежнем объеме предоставление ликвидности банкам Греции в рамках программы экстренного кредитования (ELA). Однако, как сообщило агентство Bloomberg, дисконт ЕЦБ по греческому госдолгу и гарантиям был увеличен до 45%. Это еще больше ограничивает греческие банки. Между тем 20 июля Греция должна выплатить ЕЦБ €3,5 млрд. Как отмечает The Wall Street Journal, если страна пропустит и этот платеж, ее ждет финансовый коллапс.
— Зигмар Габриэль впервые признал, что включение Греции в валютный союз было ошибкой. Что стоит за этим заявлением — обычная констатация факта или желание подтолкнуть Грецию к выходу из Евросоюза?
— Нет, это в любом случае не желание подтолкнуть Грецию выйти из еврозоны или уж тем более Евросоюза. Это, скорее, реакция на свою электоральную аудиторию. А если копаться в истории, то Германия была одной из тех, кто был заинтересован во вступлении Греции в Европейский союз и зону евро. И было это во многом для реализации так называемого демонстрационного эффекта, эффекта домино и прочее, по развитию европейской интеграции. То есть греческий пример демонстрировал всей Восточной Европе, включая Россию, как подорвать традиционные партнерства и скорее бегом сломя голову бежать в объятия Германии. Они этого добились.
— Итоги мы видим.
— Для Восточной Европы они весьма спорные. Для Германии вполне успешны. Просто сейчас налогоплательщик Германия не очень хочет платить за Грецию, которая во многом была и жертвой такой скоропалительной интеграции. Конечно, греки были сами тоже виноваты, но это не вчера и даже не пять лет назад обнаружилось. Это было все известно и в1990-е и в 2000-е, в начале.
— Да, но Габриэль отметил, что все очень долго просто наблюдали, как страну охватывает кризис. На что надеялись? На то, что все проблемы разрешаться сами собой?
— В Евросоюзе в целом не очень понимали специфику Греции, что там действительно очень глубокие структурные проблемы, проблемы в экономике, проблемы модели социального государства, до которого Греция в том виде, в котором существовало социальное государство, просто не дозрела. Это не понимали в Европейском союзе, а рецепты давали традиционные. Ирландии они помогли, итальянцам — они не очень слушали некоторые рецепты, но в целом сработало. И сами немцы, они же в мировой кризис тоже пережили спад, тоже делали определенные антикризисные меры. И все помогло очень даже. Мы видим, как немецкая экономика сейчас развивается.
— В кулуарах говорят, что греки до сих пор еще не предоставили никаких предложений международным кредиторам. Впереди экстренный саммит лидеров стран еврозоны, стоит ли от этой встречи ждать каких-то решений?
— Там конкретно часы, дни не надо так отслеживать, на греческом референдуме сделано главное. Греки высказались на самом-то деле за европейскую интеграцию, но они потребовали более взвешенного подхода к их стране, и, по-моему, их услышали. И теперь начнутся конструктивные переговоры с Грецией, которая сменила министра финансов, переговорщика выбрали более адекватного, чем был Варуфакис. И одновременно показали сигнал Европейскому союзу в целом, что национальное государство — это по-прежнему внутри ЕС основа демократического волеизъявления народа и именно народа стран-членов, а не абстрактная европейская бюрократия должна влиять на политику Европейского союза.
— Да, но конструктивных предложений греки до сих пор не представили, тем не менее, вы ждете конструктивных решений по этой ситуации?
— Да, жду, потому что, скорее всего, там будет две болезненных темы — это пенсии и военные расходы, и там будут явно очень серьезные компромиссы. Если бы сейчас Ципрас или новый министр финансов выступили со своей позиции, которая после референдума могла бы быть очень жесткой, то просто бы переговоры опять бы никуда не пошли. Сейчас все немножко переживают по-разному итоги референдума, поскольку неожиданным оказался разрыв, он не считанными процентными пунктами исчислялся, а действительно убедительным нет кредиторам и их условиям. Но одновременно у Греции вариантов особо "нет", она все равно должна проводить болезненные структурные реформы и в том или ином виде расплачиваться по своим кредитам.