Дела семейные

К сентябрю в России реорганизуют детские дома, а их воспитанников устроят в семьи и учреждения "семейного типа". Помимо гуманных соображений у государства есть и коммерческие: снизить затраты на социальную сферу. Какой из интересов перевесит и в конечном итоге скажется на программе "реорганизации", разбирался "Огонек"

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

У жительницы Заиграевского района Бурятии Жени трое приемных детей. На занятия в службу сопровождения приемных семей они ездят все вместе, сидят в обнимку

Фото: Денис Слепцов

Дарина Галсанова со своим племянником (слева) и двумя приемными детьми — Ромой и Ильей

Фото: Денис Слепцов

Ольга Филина

Пока воспитанники детдомов разъехались по летним лагерям и оздоровительным учреждениям, их директора в конце июня собрались на третий Всероссийский съезд руководителей организаций для детей-сирот. Он был представительнее предыдущих: 500 делегатов из 65 регионов страны и даже приветственное слово от зампредправительства Ольги Голодец. Главным в этом слове — помимо традиционной благодарности социальным работникам за их труд — было напоминание, что уже в сентябре страну ждет "переход на новые формы работы с детьми-сиротами", а значит, хорошо бы сверить часы и быть к нему готовыми.

После "закона Димы Яковлева", принятого в конце 2012 года и активно обсуждавшегося в СМИ, интерес к теме социального сиротства в России спал, и как-то подзабылось о еще одном, возможно, менее громком, но не менее важном документе, принятом в мае 2014 года правительством РФ. Речь идет о постановлении N 481 "О деятельности организаций для детей сирот", на которое как раз и ссылалась Ольга Голодец, предвещая скорые перемены.

Собственно, в этом постановлении содержится одна-единственная новация: детский дом теперь положено считать "временным жильем" ребенка, оставшегося без попечения родителей, перед его устройством в новую семью. Однако из-за такой, казалось бы, смены оптики меняется вся концепция детдомовского воспитания, и даже само понятие — "детский дом" — теряет свою актуальность. Он теперь уже не "дом", а "пункт временного пребывания", причем успешность этой организации оценивается вовсе не по тому, как живется там детям, а по тому, как скоро всех детей, переданных на временное содержание, удастся раздать в семьи — через усыновление, институты приемной семьи или опекунства.

С 1 сентября постановление вступит в силу на территории всей страны, и детские дома постигнет "реорганизация". По задумке правительства, они должны превратиться в "помещения для проживания, созданные по квартирному типу", где дети (до переезда к новым родителям) будут жить в небольших группах в соответствии с "принципами семейного воспитания". Реорганизация, понятно, дело большое и затратное: здания детдомов нужно либо "переделать" под квартиры, либо заменить съемными квартирами, штат воспитателей подготовить к новым обязанностям, потенциальных родителей — к приему детей в семьи. При том что на конец 2014 года, согласно официальной статистике, в России было создано только пять детдомов "семейного типа". Разумеется, все это беспокоит директоров профильных организаций, и предсказуемо накалило дискуссии на съезде.

С другой стороны, государству предстоящая реформа сулит очевидную выгоду: в среднем содержание одной приемной семьи обходится бюджету в три раза дешевле, чем содержание одного ребенка в детском доме. Поэтому, как замечают злые языки, в нынешнем гуманном стремлении правительства побыстрее устроить детей в семьи прослеживается и вполне коммерческий интерес — сократить расходы на социальную сферу. Вспомним, что только в первом квартале этого года 16 российских регионов резко снизили объем средств, выделяемых на соцполитику и соцзащиту (в 2014 году только три субъекта РФ решились на такую опасную экономию — так что тенденция налицо). На примере школ и больниц уже известно, чем может обернуться "реорганизация" того или иного бюджетного учреждения. Отсюда возникает закономерный вопрос: если реорганизация школ идет со скандалами, где гарантии, что с детдомами получится лучше?..

Отложенный риск

Самое опасное из возможных последствий "реорганизации", пройди она не совсем гладко,— это так называемое вторичное сиротство, то есть отказ новонайденных родителей от своих приемных детей. Поскольку устроить сирот по семьям нужно стремительно (оставив в "пунктах временного пребывания" допустимый минимум детей), накладки с поиском второго дома ребенку вполне возможны и будут измеряться детскими судьбами.

Понятно, что тема сирот с некоторых пор стала политически значимой, и за проблемой возвратов, как и за ходом самой реформы детдомов, пристально следят. Уполномоченный по правам детей в РФ Павел Астахов регулярно отчитывается об улучшении всех показателей в подведомственной ему сфере: о росте числа устройств детей в семьи, об эффективности профилактики "вторичного сиротства", о повышении "грамотности и сознательности" приемных родителей. Однако, как и в случае с демографическими успехами последних лет, очень часто цифра оказывается лукавой, а положительная статистика на деле объясняется благоприятными демографическими волнами, а вовсе не продуманной политикой. Департамент государственной политики в сфере защиты прав детей при Минобре РФ, например, сообщил "Огоньку", что "из года в год число возвратов детей из приемных семей обратно в детдома сокращается, а статистика показывает, что в 2014 году таких случаев было на 6 процентов меньше по сравнению с 2013 годом".

— В абсолютных цифрах это, может быть, и так, но на деле совсем иначе,— возражает Елена Альшанская, президент фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам".— Дело в том, что приемные родители возвращают детей обратно не в тот же год, что берут, и даже не на следующий год. Пик отказов приходится на период через 7-10 лет. Взрослые воспитывают малыша, сначала пытаются справиться с его проблемами, а когда у того наступает переходный возраст, понимают, что проблемы уже непреодолимы, и отдают ребенка. Поэтому реальные последствия сегодняшнего ускоренного устройства детей в семьи мы будем наблюдать только к 2019 году. В то время как нынешние цифры — это эхо прошлого.

Эхо действительно пока не слишком тревожное: по информации аппарата уполномоченного, в 2014 году обратно в детдома было отдано 5412 детей (тогда как в конце 2000-х эта цифра могла достигать 8 тысяч).

— Но тем опаснее прикрываться имеющимися цифрами и рассчитывать, что и дальше все пойдет хорошо,— поясняет Ирина Ерза, руководитель российских программ Фонда поддержки и развития филантропии CAF (Charities Aid Foundation, КАФ).— К тому же ситуация в России очень отличается от региона к региону. По моим данным, в ряде социально неблагополучных субъектов РФ статистика отказов от детей уже растет, и не очень понятно, что будет дальше. Проблема в самом подходе к устройству детей в семьи: да, государство открывает школы приемных родителей и уже сделало обучение в них обязательным, поэтому будущие папы и мамы получают первичные навыки общения со своими новыми детьми. Эти школы финансируются из бюджета. Но ведь самое сложное — не просто взять ребенка, а суметь его воспитать. При этом как раз Центры сопровождения приемных семей у нас совсем не развиты. Для примера: в Москве открыто 55 школ, и всего 15 сопровождающих центров, которые еле справляются с нагрузкой. А ведь Москва благополучный регион.

Все это создает у экспертов впечатление, что главная цель государства — детей поскорее раздать, не особенно отвечая за их дальнейшую жизнь в семьях. Как правило, функции сопровождения приемных семей спускаются сверху в уже существующие психологические, педагогические или медицинские учреждения безо всякого дополнительного финансирования, а те уже справляются по мере сил. Заметим, что и компетенции хватает не у всех, при том что на переобучение обычных социальных психологов работе с детьми-сиротами денег обычно не выделяется.

Платите сами

Похоже, одна из сокровенных надежд чиновников — это передать функции сопровождения семей различным НКО, для которых помощь детям-сиротам осталась едва ли не единственным безопасным видом деятельности. Аппарат уполномоченного признает, что "позитивные тенденции" в работе с приемными семьями отчасти объясняются планомерной активизацией гражданского общества: в 2014 году число организаций, помогающих таким семьям, возросло на 9,6 процента — до 1477. Известный пример — благотворительный фонд "В ответе за будущее", открытый только в 2013 году и уже организовавший конкурсы специализированных грантов "Профилактика вторичного сиротства" в масштабах всей страны (по итогам конкурсов различным Центрам сопровождения перечисляются миллионы рублей).

Активность НКО проспонсировала "социальное чудо" в отдельных российских регионах, например в Бурятии. Этот дотационный регион, который из своего бюджета может выделить не более 4800 рублей на одного приемного ребенка в месяц (для сравнения: в Красноярске, Хабаровске, Москве приемные семьи получают по 20 тысяч рублей и больше на одного ребенка), умудрился ни с того ни с сего так улучшить свои показатели устройства детей в семьи, что реализовал постановление правительства заранее — не к сентябрю, а к январю 2015 года. Теперь там сплошь "семейные формы воспитания". При этом оказалось, что раздать детей по семьям не так уж и сложно: достаточно найти подход к населению, а вот закрепить успех и избежать вторичного сиротства — это уже куда более масштабная и затратная задача.

— Есть у нас рекордсмен — село Инзагатуй, жители которого в сумме взяли на воспитание около 30 приемных детей,— рассказывает Сергей Лупсанов, директор бурятского Межрайонного центра сопровождения замещающих семей "Радуга".— Как вы думаете, почему? Да потому что инзагатуйцам нужно было сохранить свою сельскую школу, и они обеспечили таким образом "докомплект" учеников. Только не думайте, что "материальный" интерес родителей как-то ухудшил жизнь приемных ребят, все довольны и счастливы. Но, конечно, нам нужны постоянные службы сопровождения, которые бы поддерживали мир в семьях с учетом такой сложной родительской мотивации.

Инзагатуйцы многое делают сами: Дарина Галсанова, взявшая на воспитание двух "повторных" сирот — Илью и Рому, например, является председателем районной Ассоциации приемных семей и даже в Москву ездила, чтобы доказать, как важно повсюду открывать и на государственном уровне финансировать Центры сопровождения. Чиновники ее, правда, не услышали, зато тот же фонд "В ответе за будущее" выделил местному центру солидный грант, так что в целом Дарина Булатовна довольна — с помощью НКО ее Бурятия справляется с социальной защитой.

В другом бурятском поселке — Новая Брянь, где соцучреждения остались единственным местом работы населения, вокруг Социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних собралась активная команда психологов и педагогов, которые пробили-таки во всех инстанциях открытие службы сопровождения для приемных семей. Правда, ни помещения, ни денег на разработку программ государство им не выделило — помогли опять же НКО. Команда не отчаивается: из года в год участвует в конкурсах грантов, привыкая к такой модели работы и фактической материальной независимости от государства.

Другое дело, что и жизнь НКО проще не становится, и у бизнеса на благотворительность все меньше денег. Как в условиях скудеющего финансирования и чиновничьего недоверия к "гражданскому обществу" пройдет реформа детдомов, не очень понятно, а главное — непонятно, просчитываются ли риски.