Петр Порошенко призвал международное сообщество подготовить новые санкции против России. С таким заявлением президент Украины выступил на встрече с делегацией Конгресса США. Заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин обсудил тему с ведущим "Коммерсантъ FM" Алексеем Корнеевым.
Фото: Николай Лазаренко, Коммерсантъ
По мнению Петра Порошенко, на случай срыва минских договоренностей должен быть разработан эффективный и скоординированный план. В этом случае речь должна идти о новой волне санкций, согласованных мировым сообществом, считает лидер Украины.
— Как вы думаете, с чем связано заявление Петра Порошенко? Скоро состоится саммит Евросоюза, может быть, там каким-то образом это отразится?
— Украинское руководство использует любые возможности для того, чтобы подчеркнуть неприемлемость существующей ситуации с их точки зрения, и, конечно, если они общаются с представителями Запада, это как раз удачный случай. Но здесь когда говорят о минских соглашениях, имеют в виду нечто другое, потому что ни со стороны Киева, ни со стороны сепаратистов не видно искреннего желания выполнить минские договоренности. Речь идет о том, будет или не будет возвращение к полномасштабным боевым действиям. И когда он говорит, что на случай срыва минских договоренностей нужно быть готовыми к чему-то, на самом деле он по сути говорит о том, что нужно быть готовыми к возможному возобновлению боевых действий, и вот этого должны стремиться избежать и Киев, и сепаратисты, и Россия.
— То есть он как бы предупреждает Европу о том, что это возможно, надо что-то делать, есть какие-то данные, что все может быть?
— У нас действительно все может быть — в зоне конфликта обстановка остается шаткой, но в Европе и даже в Соединенных Штатах в целом не будут стремиться форсировать процесс придумывания и воплощения в жизнь новых санкций в том случае, если у нас сохраняется хотя бы нынешняя шаткая, но все-таки замороженная ситуация непосредственно в конфликтном регионе. Если там происходит обострение, конечно, они не смогут закрывать на это глаза, и для этого им не потребуется каких-то стимулов со стороны Порошенко, чтобы начать на это реагировать.
— Случайно ли то, что Порошенко об этом говорил именно с конгрессменами из США? Например, была встреча в пятницу с президентом Европарламента Мартином Шульцем, и пока сообщений о том, что там было заявлено о санкциях, нет. Может быть, есть просто какая-то разница позиций ЕС и США, и Порошенко на этом играет?
— Конечно, есть разница позиций. Порошенко знает, что американские конгрессмены как раз относятся в массе своей к числу наиболее жестко настроенных в адрес России и поддерживают санкционное давление. Соответственно, когда он говорит именно им об этом, то он находит благоприятную почву для того, чтобы из этих заявлений что-то выросло. Когда он говорит о санкциях с европейцами, они напрягаются, понимая, что любое продолжение санкционной войны для них тоже чревато негативными последствиями просто в силу того, что у нас с Европейским союзом товарооборот несопоставимо более интенсивный, чем межу Россией и США. Конечно, для Соединенных Штатов этот вопрос более политический, а для Евросоюза это вопрос в том числе и экономики.
— Но им удается договариваться, ЕС и США, в том числе по новому ограничительному пакету, если соглашения действительно будут сорваны?
— Если в зоне конфликта будет происходить эскалация, то, конечно, для Европейского союза это тоже будет опасно потенциальными беженцами и дальнейшей дестабилизацией, которая может распространяться и на другие регионы. Поэтому они здесь будут склонны поддерживать общую позицию Запада. При этом не стоит забывать, что санкции — это именно решение стран Запада, то есть другие регионы мира их не поддержали и не собираются поддерживать. Но в рамках Запада тогда, по-видимому, эта консолидированная позиция сохранится. Однако в случае, если удается избежать возобновления боевых действий, в Европейском союзе постепенно этот консенсус будет разрушаться, и все больше слышны голоса тех, кто говорит о том, что невозможно продолжать это бесконечно, что в конечном счете Россия — это важный партнер для них, и что они должны постепенно-постепенно возвращаться к нормальному ведению дел с Россией, по крайней мере в областях, не связанных непосредственно с военно-промышленным комплексом.