Не звони ему, Аня
Он так о ней заботился! Зимой даже приезжал к ее дому пораньше, чистил ее машину от снега и, положив на капот розочку, уезжал. Она сияла, она была так красива в том феврале. И мы, подруги, радовались вместе с ней: "Да, Анька, кажется это он. Тот самый, единственный!" А потом он охладел. Как-то постепенно остыл. Так бывает — жизнь.
Какая девушка через это не проходила? С каждым днем у него все меньше времени на тебя и все больше фраз: "Малыш, я занят, перезвоню", "Ой, сходи сама", "Послушай, мне сейчас не до этого". В конце концов он почти перестает с тобой общаться. По старой привычке еще иногда заезжает в гости на выходные, но только потому, похоже, что пока не нашел другую. Классика: "Вчера еще в глаза глядел, а нынче — все косится в сторону!" И куда все делось? Где все те смс "С добрым утром, любимая!", где открыточки в соцсетях "Скучаю!", где роза на капоте машины?
Конечно, Аня пыталась исправить ситуацию: изучала новые кулинарные рецепты, готовила какие-то там пирожные с клубникой и ревенем: "Для тебя, мой сладкоежка!", качала пресс, покупала чулки с кружевной резинкой и пыталась, пыталась "поговорить". Ей казалось, что если объяснить все как следует, если рассказать, как она переживает из-за холода в их отношениях, то он поймет ее боль. Обязательно поймет. Ведь это же ее Дима.
А он не слышал. Будто мальчик Кай из сказки — с куском льда вместо сердца, он равнодушно взирал на ее метания и слезы. "Ты все преувеличиваешь. Опять тебя подружки накрутили. Ладно, Аня, я устал от этих твоих драм! Увидимся на следующей неделе. Может быть".
Она бежала к нам: "Почему? Почему он стал таким? Что мне сделать, чтобы все было, как раньше?" Но что мы могли ответить, кроме "Аня, как раньше уже никогда не будет"? Да ей и не нужны были наши ответы. Мы же все взрослые девочки, мы понимаем, что, если мужчина хочет быть с тобой, он найдет тысячу возможностей, а если не хочет... У Ани был выбор — продолжать эту агонию или перестать тратить время на человека, у которого нет времени на нее. Она выбрала второй вариант, ушла, и Дима торжествующе сообщил всем знакомым, что коварная Анька его бросила и любая сердобольная стройная девушка теперь может его утешить.
Аню утешаем мы. "Когда-нибудь обязательно станет легче,— говорим, вливая в нее настойку пустырника.— А пока просто терпи. Уже завтра будет немного легче, чем сегодня. А послезавтра — еще чуть легче, чем завтра. И так день за днем. Пройдет, Аня. Ну ты же сама знаешь, что пройдет". Она знает. Она терпит. Но все равно иногда на нее накатывает — те самые опасные приступы, когда кажется, что ты ошиблась. "Он же говорил, что всегда хочет быть со мной! Вы же сами помните, он говорил... Он же розы мне... Может, я просто психанула?.. Может, поторопилась? А? Где мой телефон, я сейчас напишу ему, я позвоню". Мы отбираем у нее телефон. Мы просим ее: "Анечка, милая, посчитай до десяти. Выдохни. Не надо глупостей. Если тебе так хочется боли — сделай восковую эпиляцию, в конце концов, только не звони тому, кому ты нафиг не нужна!" Иногда, когда она нас совсем уж достает, мы сдаемся: "О`кей. Хочешь снова тянуть отношения с человеком, с которым не может быть будущего? Хочешь опять быть несчастной? Звони, давай-давай, вперед".
Она улыбается. Слизывает слезы и улыбается: "Ой, девчонки. Да что ж у нас за жизнь! Постоянно в кого-то влюбляешься, надеешься, ждешь, ревнуешь, отчаиваешься и снова веришь — с детского сада и, похоже, до гробовой доски... Как же это тяжело — быть женщиной".