В субботу в Москве открылся III Большой пивной фестиваль. Там побывал корреспондент Ъ БОРИС Ъ-КЛИН. Он узнал, что праздник вдохновил известного скульптора Зураба Церетели на создание в столице России памятника пиву. Прямо на месте мэр Юрий Лужков, объявивший о создании музея пивного фестиваля, идею памятника одобрил.
Начался пивной фестиваль с карнавального шествия в центре Москвы. Колонну возглавляли девушки-барабанщицы в униформе. Два духовых оркестра (один из них баварский), девушки-спортсменки с хулахупами в руках, множество повозок на лошадиной тяге с макетами пивных бочек, украшенных товарными знаками производителей пива,— все это под музыку двигалось по Тверской. Воевода Хмель, больше похожий на соломенное чучело, что-то кричал в микрофон, но духовые оркестры его заглушали. Замыкала процессию толпа, изображавшая московских любителей пива: "пожарные" в блестящих касках, "медсестры" с огромными бюстами, "гаишники" с гигантскими жезлами. Относительно нормально выглядели лишь завернувшиеся в простыни "банщики" с вениками в руках. Все эти уродливые ряженые тащили транспаранты: "Пивка для рывка", "Баня без пива — время на ветер", "Без пива — не верю. К. Станиславский", "Губит людей не пиво". Тверская была пустой, словно в комендантский час, лишь сновали по ужасной жаре несчастные журналисты.
У Манежной площади пеших участников посадили в автобусы. Воевода Хмель покинул свою тройку, и бедные лошади покатили опустевшую стилизованную пивную кружку в Лужники. Следом плелись остальные повозки. Ездовые периодически выскакивали на дорогу и стучали молотками по отваливающимся колесам. На одной из платформ пара полуголых девушек, купавшихся в пивной пене из крашеного тюля, охотно давали свои телефоны студентам МГУ.Когда телеги добрались до места, праздник уже вовсю шел. На лужайках сидели, а большей частью лежали любители пива, уже вкусившие горького напитка. Оглушительно гремела музыка. Повсюду торговали пивом. Стоило оно в среднем в два раза дороже (пол-литра — 30 рублей), чем в магазине. Форменным надувательством стала так называемая народная дегустация пива. Заплатив за вход 120 рублей, в огромном зале народные дегустаторы обнаружили, что за пиво все равно надо платить, причем не меньше, чем на улице. А сектор "Ярпива" был вообще закрыт на спецобслуживание.
В полутемном зале я встретил заместителя руководителя департамента науки и промышленной политики правительства Москвы Льва Вольдмана и пожаловался на жульничество, "спецобслуживание" и дикие очереди за закуской.
— За что же 120 рублей я заплатил?
— А за живую музыку,— ответил чиновник, отхлебнув пива, и махнул рукой в сторону пустовавшей сцены. В зале звучала фонограмма.
В 19.00 началась официальная церемония открытия. На стадионе спортгородка Лужников появился мэр Москвы Юрий Лужков в русской белой рубахе, расшитой голубыми узорами, в сапогах и картузе. Публика восторженно свистела, орала и аплодировала. Толстый клоун в огромных лаптях на манер новогоднего массовика-затейника начал читать стихи, посвященные открытию фестиваля.
Затем начались народные пляски. После русских появились украинцы в костюмах цветов российского флага — белые рубашки, красные шаровары и синие пояса. Массовик-затейник пояснил, что с украинцами нам делить нечего: "Будэмо вмэстэ жить и пыво пить". Чукчи-самозванцы рассказали, что рыба у них есть, а пива нет. Затем в желтых костюмах "по приказу Мао" появились китайцы, а следом бразильцы.
Идущие с Тверской ряженые прошли мимо трибун и выстроились на поле. Наступил кульминационный момент. Мэр Москвы вышел к микрофону и рассказал, что 200 лет назад баварский князь выкатил своему народу бочки с пивом и предложил угощаться. "Это стало традицией Баварии, и мы решили повторить это в Москве". Приглашенный градоначальником министр экономики Баварии Отто Висхой (Otto Wiesheu) тоже сказал речь: "В Баварии пиво не удовольствие, а еда. Пиво делает людей добрыми и мирными". Баварский министр подарил мэру колотушку для открывания пивных бочек и кран. Руководитель Баварского пивного фестиваля господин Хаген преподнес мэру статуэтку "Лошадь, везущая воз пивных бочек". В ответ он получил самовар с пивными кружками. А мэр радостно закричал, что теперь в Москве будет музей фестиваля. На поле вытащили бочку, но вопреки своим предфестивальным обещаниям и комплименту господина Хагена, сказавшего, что наш мэр открывает пивные бочки лучше, чем мюнхенский, Юрий Лужков честь открыть первую бочку предоставил баварским гостям. Что они мастерски и проделали.
Едва почетные гости ушли с поля, как к дармовой бочке хлынул народ. Возникла легкая давка, появились омоновцы: "В очередь!" "В очередь, сукины дети!" — принялись вокруг цитировать Булгакова.
На центральной площадке двойник Аллы Пугачевой открывала рот под фонограмму про мадам Брошкину и призывала пить останкинское пиво, а казаки пели про любимого атамана. Женщины упражнялись в армрестлинге. Правоохранительные органы с большим тактом относились к любителям пива, как, впрочем, и медики (всего к их услугам в первых день фестиваля прибегли 12 человек, а двое были госпитализированы).
Около 22.00, разгуливая по аллеям, я наткнулся на мэра и его свиту. Юрий Лужков сменил одежду и был в джинсах и простой рубашке, а баварские гости продолжали гулять в национальных костюмах. Отставшего Зураба Церетели я спросил:
— Вот в Угличе есть Музей водки и будет памятник водке. А вы не собираетесь создать памятник пиву?
— Памятник пиву? Конечно, я даже знаю, как это сделать. Это будет пивная кружка, а вокруг хоровод. Даже не просто кружка, а фонтан из пива.
— А не выпьют?
— Нет. Сделаем с циркуляцией и так, чтобы, если кто полезет,— его сразу обольет.
— А где? — продолжал я выспрашивать.
— Думаю, здесь, в Лужниках.
— А мэр как относится к этой идее?
Господин Церетели догнал мэра: "Юрий Михайлович, Юрий Михайлович! Есть замечательная идея нового проекта — памятник пиву!" Мэр ровным голосом ответил: "Хорошая идея" — и двинулся дальше.