В Париже к роденовским собраниям на улице Варенн и ателье скульптора в Медоне этим летом добавилось еще одно. Люксембургский музей в одноименном саду воссоздал павильон, построенный во время Всемирной выставки 1900 года на площади Альма, где Роден (Auguste Rodin), уставший от борьбы с заказчиками и Салоном, устроил собственную ретроспективу — 60-летний мастер был убежден, что он лишь "оказывает услугу искусству".
На выставке о павильоне 1900 года напоминает макет в аванзале, сделанный студентами Академии художеств. Он позволяет сверить авторский замысел и скрупулезную реконструкцию, выполненную под наблюдением главного хранителя Музея Родена Антуанетты Ле Норман-Ромен (Antoinette Le Normand-Romain). В центре — отвергнутый Обществом литераторов гордый полуночник Бальзак, манифест и квинтэссенция эстетики Родена. За ним — знаменитые "Бронзовый век", "Ева", "Мыслитель", "Врата ада", "Граждане Кале" и множество незнакомых фигур, так и оставшихся в гипсе. Посетители, привыкшие к бронзовым или мраморным "роденам", отлитым или изваянным помощниками скульптора по его моделям, удивляются гипсовым подлинникам. Но именно эти белоснежно-хрупкие скульптуры, помещенные согласно идее их создателя на колонны разной высоты, и составляют большую часть экспонатов.
Иллюзия выставки-ателье усиливается отсутствием табличек, экспонаты пронумерованы, посетителям при входе предлагается буклет с информацией. Множество незаконченных скульптур, эскизов, фотографий, монтажей из гипса показывает самоценность процесса и поиска, а не конечного результата.Роден был одним из первых скульпторов, представлявших публике "незавершенные" произведения. Он, как и Микеланджело, пытался возродить магию, исходящую из фрагментов античных статуй, способных воздействовать на зрителя, несмотря на разрушительную силу времени. Матовое освещение, кремовые драпировки, сероватые "натруженные" гипсы — вся эта "сюита в белом" представляет Родена в неожиданном ракурсе. Ретроспектива 1900 года вознесла его на пьедестал всемирной славы. Выставка 2001-го показывает скульптора так, как он хотел бы выглядеть сам: не во фраке и цилиндре, удовлетворенно взирающим на славные монументы, но недовольным собой, в переднике, заляпанном глиной, среди вечного хоровода преследующих его героев.
АЛЕКСАНДРА Ъ-ЧИСТЯКОВА