"Изоляционные механизмы будут стоить дороже, чем неисполненные судебные решения"

Российские активы в Бельгии арестованы по иску ЮКОСа. По данным агентства "Интерфакс", это сделали судебные приставы во исполнение решения третейского суда в Гааге. Прошлым летом он удовлетворил иск компании, которая представляла интересы бывших акционеров ЮКОСа. Глава адвокатской компании "Трещев и партнеры" Александр Трещев ответил на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Максима Митченкова.

Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ  /  купить фото

Арестовано все российское государственное имущество и учреждения в Бельгии, кроме дипломатических представительств. В иске фигурирует сумма примерно в €1,65 млрд. Приставы уточнили, что истец сомневался в том, что получит эту сумму из-за "систематического отказа России исполнять вынесенные против нее судебные решения".

— Насколько такое решение обосновано?

— Это обычная процедура, я убежден, что с большинства тех активов, которые были арестованы, арест будет снят, потому что все эти решения можно обжаловать — это суверенное право любого государства, которое, конечно, будет реализовано. Но это показывает, как глубоко в этом случае готовы пойти и судебные приставы, и местные суды, куда обращаются представители ЮКОСа. Что я имею в виду: может быть создан опасный прецедент, что не только активы, которые не подлежат дипломатическому иммунитету, но и долги перед Российской Федерацией также пытаются взыскать судебные приставы. Это говорит о том, что как способ защиты государства это придание дипломатического иммунитета своим активам, которые находятся.

Но долги — это уже несколько другая история: можно гипотетически предположить, что завтра придут с судом и наложат арест на долги перед "Газпромом" или другими банками, в данном случае все зависит от возможностей представителей истцов, которые получили исполнительный лист, обязательный к исполнению. Но при этом надо также понимать, что исполнение является добровольным: никто не может физически заставить отобрать что-то или вести какие-то насильственные действия по отношению к суверенному государству. Считается, что государство, как честный человек, обязано платить по своим долгам, и если этого не происходит, принимаются меры гражданско-правового принуждения.

— Вы говорите, что подобное решение будет обжаловано, все активы, скорее всего, выведут из-под ареста?

— Большую часть.

— Это, получается, просто угрозы сейчас или нет?

— В данном случае это артобстрел, когда, не особо разобравшись, берут и накладывают арест на все, что есть, а потом начинается длительная судебная процедура, в ходе которой выясняется, что обладает иммунитетом, что не обладает, что принадлежит государству, что не принадлежит.

— Это мера давления, в любом случае?

— Конечно, это мера давления. Например, здания, которые принадлежат РПЦ. Церковь у нас отделена от государства, поэтому, конечно же, это помещение не будет изъято, но на данный момент оно арестовано. Поэтому это попало в сети, потом уже разбираются в отдельном порядке. В любом случае, это неопрятная, длительная и затратная процедура.

— А почему именно в Бельгии арестованы активы?

— Это может происходить в любой стране, где, как считает сторона, которой должны деньги, находится имущество, принадлежащее Российской Федерации либо компаниям, которые на 100% принадлежат этому государству. Сегодня это Бельгия, потому что в Бельгии есть активы, завтра это может быть Франция, Германия. Во всяком случае уже там адвокаты подали иски, просто еще суд не вынес решение, но иски поданы и в Америке, и во Франции, и в Германии, и, насколько мне известно, в ряде других стран.

— Также телеканал "Дождь", ссылаясь на заявления ЕСПЧ, говорит, что не связан арест активов в Бельгии с делом ЮКОСа, тогда с чем он может быть связан?

— В любом случае арест может быть связан лишь с исполнением какого-то вступившего в силу судебного решения. Я не помню, чтобы были какие-то иные судебные решения на аналогичные суммы. Я не думаю, что этот арест был по делу ЮКОСа по поводу 50 млрд и решения Гаагского трибунала. Скорее всего, это связано с судом, по сумме это связано с решением Суда по правам человека, потому что аналогичная сумма фигурировала в том иске и в судебном решении.

— Может Россия какие-то ответные меры принять и какие-то другие активы начать сама арестовывать?

— Конечно, может. Но иногда поздно делать это после того, как какие-то вещи уже произошли. Мы не раз, в том числе и с вашей радиостанцией, говорили о том, что все это нужно делать преждевременно, до того, как клюнул петух. Потому что в данном случае, когда механизм уже запущен, все это гораздо тяжелее сделать, потому что, конечно же, это происходит на основании решения местных судов того государства, где эти активы предлагают к аресту.

Суд разбирается и смотрит, добросовестно ли государство, не пытается ли оно избирать ответственность, и судья выносит решения исходя из добросовестности. Если сейчас там что-то будет сделано, то сомнительность будет очевидна во многих вещах, поэтому надо всегда действовать своевременно, не доводя до ситуации, когда уже приходится разбираться с арестованным имуществом. Впрочем, это не лишает российскую сторону права обжаловать это решение и доказать, что то имущество, которое было арестовано, не принадлежит России, а является чьей-то частной собственностью, либо арестованные активы обладают дипломатическим иммунитетом.

— Какие-то еще пути воздействия на Россию есть у Европы?

— Есть. Например, как я сказал, главный принцип, который определяется, — государство, как человек, считается честным, если исполняет. Если не исполняет, то тогда, конечно, это очень плохо, и все международные соглашения могут быть пересмотрены. Деньги для Российской Федерации становятся дороже, и в любом случае изоляционные механизмы, которые будут включены, будут стоить порой дороже, чем неисполненные судебные решения.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...