Президентский Совет по правам человека вчера обсудил на внеочередном заседании законопроект, дающий сотрудникам ФСИН дополнительные полномочия для применения силы в отношении заключенных. Правозащитники раскритиковали инициативу Минюста, заявив, что неконкретные формулировки законопроекта приведут к росту насилия в тюрьмах. Представители ФСИН критику восприняли в штыки: расширение полномочий, заверили они, необходимо надзирателям для самозащиты.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
Осенью 2014 года правозащитники узнали, что Минюст разработал поправки к законодательству, которые расширяют полномочия сотрудников ФСИН по применению силы к заключенным, напомнил председатель совета Михаил Федотов. Документ попал в аппарат уполномоченного по правам человека при президенте Эллы Памфиловой и в Совет по правам человека (СПЧ). Правозащитники обнаружили в законопроекте множество дефектов, внесли более 70 поправок, согласовали их с ФСИН и передали в правительство. В мае 2015 года законопроект был внесен в Госдуму. Изучив его, правозащитники обнаружили, что в парламенте оказался самый первый, сырой, с их точки зрения, вариант документа. Господин Федотов устроил замминистра юстиции Алу Алханову настоящий допрос:
— Правильно ли я понимаю, что мы с вами согласовали текст?
— Да,— кивнул чиновник.
— Но в мае был внесен другой законопроект? — уточнил господин Федотов.
— Да,— смущенно признал замминистра.— Но часть ваших поправок была учтена.
Не сумев выяснить, куда делся согласованный вариант документа, члены совета решили еще раз перечислить свои претензии к законопроекту.
Документ в два раза расширяет количество оснований для применения силы в отношении заключенных. Если сейчас сотрудники ФСИН могут использовать спецсредства только при "злостном сопротивлении", то теперь со стороны заключенного достаточно "противоправных действий" или "иных нарушений режима". Такие формулировки, уверены в совете, по сути, предопределяют перегибы при использовании силы со стороны сотрудников колоний и СИЗО. Чтобы пресечь любое нарушение, надзиратель получит право использовать не только резиновые дубинки, но и электрошокеры и даже огнестрельное оружие, причем не будет нести никакой ответственности за причиненный вред здоровью, если спецсредства применены "правомерно".
— Если человек выходит на улицу покурить в ночное время, это тоже нарушение режима, но теперь его будут законно бить шокером,— предположил член СПЧ Андрей Бабушкин.— Не поздоровался с начальником, не заправил кровать — это все нарушение режима. А если несколько заключенных выйдут протестовать и будут скандировать "Требуем прокурора!", это уже групповое нарушение, можно и огнестрельным оружием воспользоваться, никому ничего не будет.
Такие предположения оскорбили представителей ФСИН: замглавы ведомства Анатолий Рудый заявил, что новый закон "направлен на минимизацию вреда здоровью осужденных".
— Сейчас закон разрешает сотрудникам ФСИН "насильственные действия", а останется "применение силы", что гораздо гуманнее,— объяснял он.— Электрошокеры и светошумовые средства не причиняют серьезного вреда здоровью, а оказывают психологический эффект.
Начальник правового управления ФСИН Леонид Климаков уверял, что заключенные зачастую просто не оставляют надзирателям выбора:
— Мы имеем дело не с обычными законопослушными гражданами, а с теми, кто преступил закон.
По его словам, ФСИН готова обсудить лишь технические поправки — например, температуру воздуха, при которой допускается использование водометов.
— Право сотрудников применять силу против заключенных было закреплено еще дореволюционным законодательством,— дал историческую справку замглавы НИИ ФСИН Алексей Верхотурцев, после чего сослался на международный опыт: — В европейских странах, несмотря на гуманизацию пенитенциарной системы, закон также позволяет применять силу.
Думу представлял депутат Александр Хинштейн.
— Мы не спешим с рассмотрением законопроекта и готовы к диалогу,— успокоил он собравшихся, но тут же подчеркнул, что не видит в документе ничего страшного: — Вы говорите, что нельзя применять спецсредства, если вышла толпа заключенных и требует прокурора. Вопрос — а что же с ними делать?
— Вызвать прокурора! — хором ответил зал.
— Легко об этом рассуждать здесь в Москве, на Старой площади,— после недолгой паузы произнес депутат. Но пообещал вместе с коллегами подумать над поправками, которые устроят обе стороны, после чего собрался уйти, но глава движения "За права человека" Лев Пономарев попросил его задержаться и заявил, что закон должен быть отозван и забыт. Правозащитник привел примеры массовых избиений заключенных в мордовских колониях прошлой осенью:
— У нас есть доказательства, что избитые отказались от показаний под давлением сотрудников ФСИН!
— Боже, какая чушь, надоело это слушать! — не выдержал Анатолий Рудый и бросил микрофон на стол.
Короткая эмоциональная перепалка не помешала продолжить обсуждение, а господин Рудый откровенно признался:
— Некоторые наши сотрудники действительно перенимают повадки той среды, с которой работают. Да, и у нас попадаются моральные уроды. Но это не значит, что все 225 тыс. сотрудников такие.
В итоге участники заседания договорились сообща разработать набор поправок к законопроекту, который Дума планирует рассмотреть в осеннюю сессию.