""Роснефть" в Арктике делает больше, чем все остальные компании"

На текущей неделе завершилась масштабная арктическая экспедиция "Кара-зима 2015", которая была организована компанией "Роснефть". Ученые на атомном ледоколе "Ямал" прошли по маршруту от Баренцева до Восточно-Сибирского моря, практически вдоль всего побережья российской Арктики и сумели получить уникальные научные данные. Об арктических проектах "Роснефти" корреспонденту ИВАНУ РИКИНУ рассказал специальный представитель президента РФ по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике АРТУР ЧИЛИНГАРОВ.

— Как вы оцениваете ежегодные экспедиции "Кара-лето" и "Кара-зима", которые компания "Роснефть" традиционно проводит при поддержке специалистов ФГБУ "Арктический и антарктический научно-исследовательский институт" (ААНИИ)?

— Думаю, в этих экспедициях участвуют наши лучшие профессионалы. В ААНИИ я начинал свою карьеру и до сих пор поддерживаю контакты со специалистами и учеными института. Именно ААНИИ является в России главной базой арктических и антарктических исследований. И компания "Роснефть", принявшая решение организовать масштабные научно-исследовательские экспедиции, вряд ли могла найти подрядчика лучше. В ходе экспедиций ученые изучают физико-механические свойства айсбергов, морфометрические параметры ровного льда и торосистых образований, распределение водных масс, течения и изменчивость температур, устанавливают на айсберги автономные датчики, позволяющие в постоянном режиме отслеживать координаты ледовых образований и определять траекторию их дрейфа. Проводятся исследования в области управления ледовой обстановкой, метеорологии, гидрологии, аэрогеофизических и геохимических методов разведки.

— Как бы вы в целом охарактеризовали работу компании "Роснефть" на Арктическом шельфе?

— "Роснефть" в Арктике объективно делает больше, чем все остальные коммерческие компании. Тут даже нечего сравнивать. Компания направляет много усилий и средств на научное изучение районов будущей добычи нефти, привлекает ведущих российских и зарубежных ученых, интересуется мнением ключевых фигур в арктическом мире. Основной принцип компании: наука в Арктике должна опережать бизнес. Вначале приходят ученые, которые изучают площадку, проводят широкий комплекс изысканий, досконально исследуют ледовые условия — и только затем наступает очередь специалистов по добыче нефти и газа. На основе данных, полученных в результате научных экспедиций, проектируются буровые платформы и другие сооружения, необходимые для нефтедобычи, выбираются маршруты транспортировки углеводородов и возможные трассы подводных трубопроводов, разрабатываются системы управления ледовой обстановкой.

Важным элементом обеспечения безопасности работы в Арктике является восстановление наблюдательной сети, сократившейся со времен СССР в десятки раз. И, надо сказать, что "Роснефть" — единственная коммерческая компания, которая этим занимается. Ее усилиями уже в значительной мере восстановлена автоматическая система метеонаблюдения в Карском море. Автоматические метеостанции устанавливаются и в других арктических морях: Восточносибирском море и море Лаптевых. Мы видим, что компания нацелена не на решение сиюминутных задач, а на планомерную работу, связанную с изучением Арктики. Неудивительно, что "Роснефть" в срок, а часто и с опережением срока выполняет свои лицензионные обязательства по участкам Арктического шельфа. Компания работает на конечный результат. И судить о ее деятельности можно по конкретным делам. В прошлом году в Карском море была открыта новая нефтегазоносная провинция, по объему ресурсов сопоставимая с ресурсной базой Саудовской Аравии. Замечу, что в таких высоких широтах до "Роснефти" никто не бурил. И люди, которые не понаслышке знают об Арктике, признают, что компания действительно одержала большую Победу (именно такое название, как мы знаем, дал новому месторождению глава НК "Роснефть" Игорь Сечин). Немало делает компания и для развития судостроительной промышленности. При ее поддержке начато переоборудование завода "Звезда" под выпуск ледостойких платформ и крупнотоннажных судов арктического класса. Но что, на мой взгляд, самое важное, "Роснефть" считает своим приоритетом обеспечение экологической безопасности добычи углеводородов в Арктике.

— Критики промышленного освоения Арктического шельфа уверяют, что добыча нефти и сохранение существующих в Артике экосистем — две несовместимые вещи. Так ли это?

— Государство и его структуры гарантируют безопасность добычи углеводородов, разрабатываются новейшие прорывные технологии, обеспечивается круглогодичная навигация по Северному морскому пути, который, согласно недавно принятому закону, получил статус национальной транспортной магистрали. Очевидно, что без атомного ледокольного флота в Арктике работать невозможно, в том числе когда речь идет о доставке нефти от месторождений в Северном Ледовитом океане к существующей сети трубопроводов. Неслучайно на Балтийском заводе сейчас закладываются первые атомные двухосадочные ледоколы новой серии "Сибирь", способные преодолевать льды толщиной до 3 м (кстати, в 1987 году на борту еще той, прежней "Сибири" мы достигли Северного полюса в свободном плавании).

— Было бы интересно более подробно остановиться на вашем арктическом опыте. Как вообще у вас возникла привязанность к Арктике?

— В 1963 году я окончил Арктический факультет высшего инженерно-морского училища им. С. О. Макарова. После окончания этого заведения, по сути, другого пути у меня не было. Только в Арктику. Первый раз я попал на практику в Карском море в 1959 году. Мы шли на деревянном экспедиционном судне "Шторм" в сторону Диксона. А волна в Карском море тяжелая, и меня укачало. Сошел на берег и дал себе зарок: никогда не ходить по арктическим морям, а в итоге, кто бы мог подумать, посвятил их изучению всю свою жизнь. Бесчисленное количество раз участвовал в экспедициях, в течение года жил на дрейфующей полярной станции и даже опускался на дно Ледовитого океана в точке географического Северного полюса.

Вообще, надо сказать, я человек практического склада. В течение жизни я занимался не только чистой наукой. Меня всегда интересовала практическая сторона вопроса. Еще в советские времена за организацию разгрузки грузов на припайный лед у полуострова Ямал получил Государственную премию СССР. А впоследствии, особенно в период моей работы в Государственной думе и Совете федерации, я вплотную занимался хозяйственными вопросами развития Арктики.

— Есть ли у вас какой-то образец для подражания среди полярных исследователей прошлого?

— Безусловно. Это мой наставник академик Алексей Федорович Трешников, начальник дрейфующей станции "Северный полюс-3", директор Института Арктики и Антарктики, президент Русского географического общества. Он был, как мне кажется, главным вдохновителем научного наступления на Арктику, предпринятого в 70-80-х годах прошлого века, сам принимал участие в 22 экспедициях. "Академик в унтах" — называли его. Несмотря на то что Трешников занимал высокие посты, ему не сиделось на месте и при каждом удобном случае он снова возвращался в Арктику. И я во многом иду по стопам своего учителя.

— В нулевые годы Арктика была названа "территорией диалога". Сохранит ли она за собой право на такое название в период резкого охлаждения отношений России и Запада?

— Конечно. Мы хорошо помним как еще недавно, каких-нибудь три десятка лет назад, Арктика была территорией наиболее острого противостояния. И объединенными усилиями всех арктических государств мы сделали Арктику территорией добрососедства и конструктивного сотрудничества. Мои зарубежные коллеги из "арктического клуба" не раз выражали общее мнение, что достигнутый уровень доверия в Арктике должен быть сохранен. Важнейшим инструментом для этого должен стать открытый и непредвзятый диалог. Ярким примером такого диалога служит международный арктический форум "Арктика — территория диалога", который организует и проводит Русское географическое общество. У нас богатый опыт взаимодействия и взаимопомощи, в том числе в организации работы дрейфующих полярных станций. Можно вспомнить также успешные совместные проекты, реализованные в рамках Международного полярного года 2007-2008, в которых приняло участие более 60 стран. Еще раз подчеркну, мы открыты для международного сотрудничества: в науке, технике, добыче полезных ископаемых, освоении Арктического шельфа и Северного морского пути. Но это не должна быть игра в одни ворота. В первую очередь мы всегда будем отстаивать национальные интересы России.

— Россия сегодня как никогда зависит от арктических проектов. Из второстепенной темы покорение Крайнего Севера становится чуть ли не главным национальным приоритетом. В массовом сознании вы давно уже являетесь символом российской Арктики — полярник, покоритель полюса, человек, водрузивший российской флаг на дне Северного Ледовитого океана. Как, на ваш взгляд, изменятся арктические регионы в ближайшие 20 лет? Какой увидят Арктику будущие поколения?

— В 1990-е годы Крайний Север, по сути, был лишен государственной поддержки и бездумно брошен на произвол рыночной стихии. Сейчас ситуация начинает меняться. Государство все активней занимается проблемами арктических территорий. И это, надо сказать, по-настоящему дальновидный и перспективный подход. Будущее России неразрывно связано с судьбой полярных регионов. Их развитие должно быть национальным приоритетом. И я убежден, что значение Крайнего Севера для страны в ближайшие десятилетия будет только возрастать. Ведь здесь находится основная ресурсная база страны. По оценкам специалистов, к 2050 году Арктический шельф будет обеспечивать от 20% до 30% всей российской нефтедобычи. Арктика играет огромную роль и для геополитического положения государства. Поэтому десятые-двадцатые годы нынешнего века пройдут для нас под знаком Большой Медведицы (Арктика в переводе с греческого "земля, находящаяся под созвездием Большой Медведицы). Россия прежде всего будет ассоциироваться в мире с освоением Арктического шельфа, как в свое время СССР ассоциировался с покорением космоса и реализацией масштабных инфраструктурных проектов в Западной и Восточной Сибири.

Что касается совсем уж далекого будущего, я хотел бы видеть Арктику экологически чистым регионом, в котором активно развиваются исследовательские и туристические проекты. Я хотел бы видеть нефтегазовые компании, которые соблюдают все необходимые нормы, используют новейшие технологии, и действуют по принципу "десять раз отмерь, один раз отрежь". Я вижу карты арктических морей, на которых нет больше белых пятен. И, наконец, мощный и влиятельный научный центр по исследованию региона, созданный и поддерживающийся компанией "Роснефть".

Артур Чилингаров: "Будущее России неразрывно связано с судьбой полярных регионов."