Агентство по ипотечному и жилищному кредитованию с понедельника снизит ставки по всем ипотечным программам, сообщается на сайте АИЖК. Ставки по кредитам на приобретение жилья на первичном рынке будут снижены в среднем на 0,6%. Президент Национальной лиги ипотечных брокеров Владимир Лопатин обсудил тему с ведущей "Коммерсантъ FM" Анной Казаковой.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
При покупке жилья на первичном рынке в рамках госпрограммы процентная ставка составит 11,4%. Ставки по классической ипотеке АИЖК также будут снижены. Минимальный процент по кредиту составит 13,9%, а максимальный — 14,9%. По данным Банка России на 1 мая этого года, средневзвешенная ставка по ипотечным кредитам составляет 14,4%.
— Какова сейчас ситуация с ипотечным кредитованием?
— Испуг потихоньку проходит, конечно, была очень резкая реакция. Еще в прошлый кризис появилась поговорка, что смертную казнь в России заменили ипотекой под 25% годовых. Сейчас в декабре примерно такая же реакция была, но быстро очухиваемся, опускаем ставки, и уже ведущие банки отмечают прирост ипотеки по сравнению с предыдущими месяцами.
— А куда деваться?
— Так что определенный оптимизм.
— То есть вы полагаете, что снижение ставок положительно отражается на развитии ипотечного кредитования?
— Оно не может не отражаться положительно. Другое дело, что здесь нет абсолютно прямой зависимости, потому что, кроме процентных ставок, на спрос на ипотеку, может быть, даже в большей степени влияет степень уверенности человека в будущем. Все-таки ипотечный кредит — это длинная история, и сейчас с уверенностью совсем плохо, согласитесь. То есть все кругом закрывается, останавливается и так далее, растет безработица, растет просрочка по ипотеке — все это, конечно, не может не сказываться.
— Как сообщают СМИ, крупнейшие банки обращаются в Минфин за увеличением лимита по ипотеке с господдержкой. Это может означать, что ситуация с ипотечным кредитованием улучшается?
— Конечно, понравилось, но я лично изначально был противник этой ипотеки, потому что мне кажется, что нет ничего более неудачного, чем использовать бюджетные средства на фондирование хотя бы частично ипотеки. Мировой опыт показывает, что это очень плохо. Во-первых, это создание искусственного спроса, а к чему это приводит, мы видели на американском опыте, например, тот же subprime как виновник прошлого кризиса.
Здесь мы тоже создаем искусственные условия. Ну, на один год мы субсидируем ставку, а где гарантия, что в следующем году ставки опустятся до рыночного уровня? А если не опустятся, то кто будет субсидировать банкам эти потери? Банки предъявят рыночные ставки тогда своим заемщикам, и мы получим кучу дефолтов.
Боюсь, что это не очень удачное решение. Экономически развитые страны воздерживаются от мер такого рода. Поэтому, с одной стороны, конечно, рынок это оживляет. Но, с другой стороны, насколько это правильное решение с макроэкономической точки зрения, не создает ли оно системные риски? Я бы, например, воздержался от наращивания этих объемов на месте государства. Участники рынка, конечно, да, им-то надо зарабатывать, их я понимаю.
— У вас есть данные, соглашаются ли банки пересматривать условия валютной ипотеки?
— Насколько я знаю, да. Например, я сам валютный ипотечник…
— Ой, да вы что!
— И знаю, что, например, тот же ВТБ24 пересматривал несколько вариантов, кому-то снижение ставки, кому-то удлинение сроков, они реально работают. Просто у меня ставка изначально была низкая, поэтому это не подошло.
— То есть у вас не идет речи о рефинансировании. А ВТБ24 таким образом рефинансирует, то есть переводит из доллара, допустим, в рубли, или изменяет немного условия?
— Как вариант есть и это, либо оставляют в валюте, но снижают ставку, например, процентную.
— Я благодарю вас. Хорошие новости, возможно, такая тенденция продолжится, потому что у меня, например, тоже валютная ипотека. Мы с вами коллеги по несчастью.
— Сочувствую вам.