Педаль за отвагу

В Петербурге две беды — психи и велосипедисты, причем часто это одни и те же люди, с наступлением лета умудряющиеся одинаково отравлять существование и четырехколесным автомобилистам, и двуногим пешеходам. Но все-таки радостей и достопримечательностей в Северной столице гораздо больше, и одна из них — это, безусловно, депутат законодательного собрания Виталий Милонов, начисто лишенный каких-либо демократических комплексов в борьбе с тем, что кажется ему неправильным, неэтичным да и попросту некрасивым. К последней категории, например, относятся граждане, прогуливающиеся по улицам города с голым торсом, которых на днях было решено нещадно штрафовать. Правда, немного комический нюанс заключается в том, что старый штраф за появление вообще в чем мать родила теперь может оказаться даже меньше, чем расплата за дефилирование в плавках, так что бытовые эксгибиционисты смогут найти более бюджетный выход в случае непреодолимой потребности показать себя во всей красе.

Разобравшись с голыми, Милонов обратил свои взоры и на велосипедистов, от которых петербуржцам и правда нет житья ни на проезжей части, ни тем более на тротуаре, куда в идеале им вообще стоило бы закрыть доступ. Но тут даже Милонов при всей радикальной необузданности его фантазии ощущает, видимо, утопичность запретительных мер, поэтому предложил нечто более изысканное: ввести в больших городах водительские удостоверения для велосипедистов. Однако идея с правами лишь на первый взгляд выглядит более реалистичной и осуществимой, чем — дадим волю воображению — оборудование тротуаров какими-нибудь специальными колючими «лежачими полицейскими», проезжая по которым велосипедист-беспредельщик просто прокалывал бы себе шины. Даже если велосипедный закон вдруг будет принят и глава МВД Колокольцев по просьбе Милонова придумает специальные экзамены по велосипедному вождению, то сложно представить, какой процент обладателей педальных коней послушно встанет в очередь за правами в России, где и на автомобилях-то, бывает, граждане ездят без документиков, не особо мучаясь угрызениями совести.

На самом деле глубоко скрытый в эксцентричной милоновской деятельности смысл состоит совсем не в практической полезности: так, даже самый грандиозный его проект, каким стал запрет гей-пропаганды, в реальной жизни не привел к каким-то дополнительным неудобствам для гей-сообщества, и вряд ли после этого Россия стала более гомофобской, чем она и так уже есть: разве что несколько принципиальных зарубежных кинематографистов демонстративно отказались посетить некоторые петербургские кинофестивали.

Так что смысл выступлений Милонова лежит скорее в области эстетики и имеет стилистическую ценность. Неутомимый депутат со всеми его экстравагантными заявлениями и эскападами, иногда выходящими за рамки законодательной деятельности (как, например, решение во что бы то ни стало собственными руками сорвать детский конкурс красоты), вызывает ностальгию по тем временам, когда вся страна припадала к экранам телевизоров, чтобы насладиться дракой в парламенте. Теперь вместо этих парламентских боевиков расцвел жанр законодательной клоунады. Его корифей Милонов без устали выступает с инициативами, которые в свободолюбивой принято называть «провокационными», хотя более справедливо было бы считать их «рекреационными», развлекательными — по сути, петербургский депутат рекламирует и пиарит сам процесс законодательной деятельности, привлекая к ней повышенное внимание рядового электората как к некоей разновидности цирка. На подтанцовках, если так можно выразиться, у Виталия Милонова работают в Госдуме Елена Мизулина и Ирина Яровая, которые блистают чуть менее ярко, но, несомненно, обладают той же разновидностью политической харизмы — умением с абсолютно серьезным видом троллить население заведомо абсурдными предложениями, которые и обсуждать-то вроде странно. Но это ведь тоже своего рода искусство — превращать закон в фарс и анекдот, когда, например, в солидный документ с грозным названием «О наркотических средствах и психотропных веществах» легким мановением женской руки вносится почти неуловимый штрих, сразу придающий всему документу какой-то гротесковый издевательский характер. Наглядный пример — недавнее предложение депутата Яровой сажать на пару лет за изображение конопляного листа, а также запретить даже упоминать сами названия наркотиков и наркосодержащих растений в СМИ, кино, книгах и интернете.

Правда, в хитром на выдумки народе курсирует изрядное количество альтернативных обозначений для тех или иных наркотических веществ, так что если быть последовательным, то придется изъять из речевого оборота, например, не только слово «кокаин», но и числительное «первый» — в результате антинаркотическая поправка затруднит не только общение между врачами и пациентами по поводу обезболивающих, но и вообще бытовую коммуникацию множества ни в чем не повинных граждан, никогда наркотики и в глаза не видевших.

Но и тут дело опять же не в логике и не в каком-то ощутимом в повседневной жизни населения эффекте, который, скорей всего, будет минимален, и как обычно, строгость, точнее, дикость законов будет компенсироваться традиционным национальным наплевательством на них. Интереснее другое: депутаты-экстремисты милоновского сорта, постоянно кошмарящие россиян угрозой бесцеремонного вмешательства в их личную жизнь, служат прекрасными громоотводами общественного возмущения, отвлекая его на всякую ерунду и давая гражданам отвести душу в социальных сетях, выплеснуть свой гнев в безобидное русло, а не копить его на акции настоящего протеста против каких-то принципиальных вещей. Так что хотя практический вред от деятельности законодательных «петрушек» невелик, зато психологическая польза как легкого успокоительного несомненна.