Каковы итоги саммита G7 в Германии? Насколько реальны перспективы ужесточения санкций в отношении России? Как расценивать заявления Владимира Путина о том, что у страны нет никаких отношений с "семеркой"? На эти и другие вопросы ведущему "Коммерсантъ FM" Петру Косенко ответил директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин в рамках программы "Действующие лица".
"Вряд ли сегодня мы увидим антиигиловскую коалицию, в которой США и Россия действовали бы совместно"
Дмитрий Тренин o потенциальном объединении России и Запада в борьбе с терроризмом: "Хотелось бы, чтобы Россия и Запад нашли способы сотрудничества в какой-то реальной ситуации, где интересы обеих сторон затрагиваются кем-то третьим, и на этой основе сотрудничества наконец нашли бы способ урегулирования конфликтов в Европе и, прежде всего, на Украине. Но, на мой взгляд, надеяться на то, что "Исламское государство" вернет нас к эпохе сотрудничества с Западом, и мы в какой-то обозримой перспективе сможем полюбовно решить наши разногласия, не стоит.
Есть фронт на Украине или фронт в Европе, если смотреть с американского берега, и есть фронт, который у США, у России давно открыт в направлении исламского экстремизма и радикализма. И одно не мешает другому. Есть действия на этих параллельных фронтах, которые не приводят к формированию коалиции, мы это видели уже несколько лет тому назад на примере "Аль-Каиды" и "Талибана". Тоже были надежды на то, что совместная борьба с терроризмом станет своего рода современным аналогом Второй мировой войны, и Россия и Запад смогут объединиться, и на этой основе создать что-то. Тогда не было кризиса в отношениях России и Запада, но было сотрудничество, уровень которого достиг какого-то потолка и не позволял перейти к действительной интеграции в области безопасности".
"Исламское государство" бросило очень серьезный вызов системе международных отношений"
Дмитрий Тренин об антизападных настроениях в России: "К сожалению, тот информационный фон, который у нас сегодня существует в стране, и особенно характер некоторых передач, высказываний на телевизионной площадке, создает предвоенную атмосферу, и чаще всего вместо серьезного анализа того, что происходит на Украине, что происходит на Донбассе, мы слышим воинственные лозунги, мы слышим крики. Люди не слышат друг друга. Это создает нервную обстановку, нехорошую ни для кого, в том числе и для российского правительства сегодня".
О привлекательности "Исламского государства" для немусульман: "Многие люди не находят себя в том обществе, в котором они живут. Многие люди чувствуют несправедливость, которая царит в этом обществе. Многие люди были обижены, некоторые люди просто не имеют четких ориентиров и в какой-то момент становятся добычей рекрутеров. Но само "Исламское государство" показало свою силу, ведь шутка ли, действительно, в отличие от "Аль-Каиды", которая не имела постоянно контролируемых территорий, здесь речь идет о государстве, которое имеет свои вооруженные силы, свою финансовую систему, свои средства массовой информации, свою территорию, которую она расширяет. И это государство бросило самый серьезный на сегодняшний день вызов существующей системе международных отношений, системе государств, причем не только на Ближнем Востоке, где оно упразднило границу между Сирией и Ираком и может упразднить и другие границы, — оно фактически упразднило на этой территории современное государство как мы его понимаем. "Исламское государство" продемонстрировало свою силу. И эта сила, как любая сила, привлекает сторонников, приверженцев со всего мира".
"Значительная часть российской аудитории убеждена, что Россия окружена с западного фланга врагами"
Дмитрий Тренин об отношении европейцев к России: "Во-первых, большинство людей в Европе все-таки не считают Россию угрозой для безопасности своих стран. И в России, несмотря на климат, который во многом напоминает холодную войну, несмотря на этот информационный фон, ощущение того, что война где-то за углом, что мы заложники противостояния, что над нами висит ядерный дамоклов меч — то, что было характерно для людей в 70-80-е годы, большую часть 80-х — отсутствует.
Второй момент — это то, что вы назвали "атлантической солидарностью", и вообще солидарностью, когда вы готовы положить свою жизнь за союзников. Это вообще довольно сложная вещь, и, к счастью, она не была проверена во время холодной войны, когда Соединенные Штаты гарантировали своим союзникам в Европе безопасность ценой фактически собственного уничтожения. Говорилось, что Соединенные Штаты могут защитить Берлин, но в отместку будет уничтожен Чикаго. К счастью, не было проверки прочности такой солидарности. Сейчас, когда гораздо более свободная, менее военная обстановка, такая солидарность рассматривается как нечто, что не придется подкреплять собственной кровью, и люди везде, к счастью, жили в условиях мира. Они в условиях мира последних 25 лет несколько расслабились.
Но самое главное, на мой взгляд, что, несмотря на информационный фон, для большинства людей Россия не является реальной угрозой, и она решает какие-то проблемы на постсоветском пространстве, пусть она их решает. Для обычных людей политические моменты, которые важны для лидеров, в общем-то, не присутствуют. Речь идет о собственном здоровье, благополучии, семьях и так далее".