На прошлой неделе произошло событие, весьма символичное для нынешних энергетических отношений России и Евросоюза. В Гааге была опубликована Международная энергетическая хартия — обновленная версия Энергохартии 1991 года — политическая декларация, не предполагающая юридических обязательств, но содержащая основные принципы взаимодействия производителей и потребителей энергии. К документу сразу присоединились 75 стран и организаций, но не крупнейший поставщик энергоносителей в Европу — Россия. По данным "Ъ", Россия даже не участвовала в обсуждении документа и не собирается подписывать его. По словам собеседников "Ъ", как в российской, так и в европейской газовой отрасли к событию проявили очень мало интереса, и оно прошло незамеченным.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
А ведь еще шесть-семь лет назад споры по поводу будущего как самой хартии, так и юридически обязывающего Договора к энергетической хартии (ДЭХ) были едва ли не главным вопросом взаимоотношений России и ЕС. Россия подписала ДЭХ в 1994 году, не ратифицировала его, но положения договора до ратификации применялись на временной основе. Так сложилось, что это было единственное полномасштабное соглашение с ЕС в энергетической сфере (даже при присоединении РФ к ВТО эти вопросы были фактически выведены за скобки), и поэтому стороны пытались урегулировать ключевые разногласия в рамках этого документа. Россия хотела доступа к конечному европейскому потребителю, а ЕС настаивал на либерализации российского рынка газа и доступе через Россию к газу Средней Азии. Европейцы опасались, что при сохранении монополии "Газпрома" Россия получит преимущество на раздробленных энергорынках ЕС, которое будет реализовано в виде политического давления. Пытаясь укрепить позиции, ЕС начал формирование внутреннего энергетического законодательства, которое, опираясь на принципы ДЭХ, в итоге резко затруднило инвестиции "Газпрома" в Европе.
Позиция России по ДЭХ всегда была двойственной. С одной стороны, договор никогда не нравился Москве, и попытки его изменить начались еще в конце 1990-х годов. С другой стороны, Москву крайне привлекала идея стратегического партнерства с ЕС на базе энергетики, а ДЭХ был первым шагом к этому. Поворотным моментом стал 2009 год, когда Россия отказалась от временного применения ДЭХ под тем предлогом, что договор никак не помог в разрешении украинского газового кризиса. Более важной причиной было то, что обязательства России по ДЭХ уже тогда стали главным аргументом против нее в Третейском суде Гааги по делу ЮКОСа. Ирония в том, что отзыв подписи под ДЭХ не спас Россию от вердикта суда о компенсации $50 млрд экс-акционерам ЮКОСа, но и не позволил оспорить по той же 13-й статье договора ограничительные меры ЕС против "Газпрома" — например, отказ в полном доступе к газопроводу Opal.