Предположение о переводе дела в Воронеж высказал адвокат украинской летчицы Марк Фейгин в своем Twitter. Комментариев из других источников на этот счет пока нет. Марк Фейгин ответил на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Петра Косенко.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Надежда Савченко с июля 2014 года находится в России под арестом по обвинению в пособничестве убийству журналистов Игоря Корнелюка и Антона Волошина на востоке Украины.
— Скажите, пожалуйста, откуда у вас появилась информация о переводе госпожи Савченко в Воронеж?
— Нет, не о переводе идет речь.
— Извините, о переводе дела в суд Воронежа?
— Нет, нет.
— Уточните тогда обстоятельства.
— У нас уже в окончательной редакции представлено проставление привлечения в качестве обвиняемой, до конца дела, до расследования осталось буквально несколько недель, дело будет закончено, и мы будем знакомиться с ним по 217-й статье Уголовно-процессуального кодекса. Дальше по процедуре обвинительное заключение передается в прокуратуру, прокуратура передает в суд и так далее. Предварительные слушания и далее все остальное. Действительно право такое есть: территориальная подсудность по месту совершения преступления предполагает возможность рассмотрения дела по существу, где инкриминированы деяния Савченко. В частности, переход границы, между прочим, по 322-й статье — это как раз касается Воронежской области, процессуальное право такое есть — перенести туда суд.
Теперь что касается политических причин такого рода: конечно же, власть хотела бы это шумное дело убрать подальше от Москвы, здесь логика на поверхности лежит. Буквально недавно передано для рассмотрения в Псков дело Эстена Кохлера, тоже по месту совершения, хотя орган следствия находился в Москве. Равно такая же ситуация и в деле Савченко: орган находится в Москве, Следственный комитет, а эпизоды, инкриминируемые ей, — либо на территории Украины, либо на границе с Россией, с Воронежской областью.
— Вы как адвокат в этой ситуации никак не можете повлиять на передачу этого дела?
— Мы будем пытаться. Не передачу дела, а рассмотрение дела по существу — это немножко другое. Дело-то здесь ведется, где орган следствия, но видите как: этот вопрос о территориальной подсудности будет разрешать, видимо, Верховный суд. Мы думаем настаивать на том, чтобы это все-таки было в Москве, поскольку и адвокаты находятся в Москве, и следствие велось в Москве. И я не вижу проблемы, если свидетели, которые по делу проходят, не москвичи, приехали бы в Москву и дали свои показания, когда это рассмотрение будет. Все-таки нужно переломить политическую логику, по которой власть хочет убрать этот суд из Москвы, чтобы от греха подальше, что называется, — от СМИ и общественного мнения.
— Это исключительно политическая подоплека возможного рассмотрения дела в Воронеже?
— Право-то такое есть, территориальная подсудность предусматривает такую возможность, поэтому грех не воспользоваться. А политическое: вы видите, что творится вокруг.
— А были прецеденты, когда Верховный суд рассматривал подобные обращения и принимал решения?
— Да, конечно, это постоянно делается, выбор подсудности может решаться Верховным судом. При обращении соответствующей инстанции, так что здесь нет никакого противоречия. Уверяю, процессуально это можно сделать.
— Если будете в Верховный суд обращаться, это каким-то образом повлияет на сроки процесса?
— Нет, потому что там 24 тома, на суде следователь отдал бумагу о том, что все следственные действия в рамках предварительного следствия завершены, никаких новых экспертиз, процессуальных действий иных не будет уже в деле. И надо ознакомиться только с заключениями ряда экспертиз. И на последний допрос в четверг идет Савченко в связи с отложенным после всех медицинских событий с ней, когда ее ознакомили с новым постановлением о привлечении в качестве обвиняемой в окончательной редакции. И все, больше никаких процессуальных действий не остается.
— Каково состояние Надежды Савченко сейчас? Она вышла из голодовки, вы это можете подтвердить?
— Да, она закончила голодовку, но на суде она была исхудавшая, костлявая. Здоровья ей это не добавляет. Нормальный вес колебался между 50 кг и 80 кг, а сейчас он чуть больше 50 кг. Тем не менее, она чувствует себя нормально.
— В среду в суде очередной аргумент, который вы предъявили относительно того, что Надежда Савченко является депутатом Парламентской ассамблеи Совета Европы и должна пользоваться неприкосновенностью, был отвергнут. Вы будете продолжать настаивать на этом аргументе для того, чтобы Надежда Савченко могла выйти из заключения?
— Вы понимает, какой тупик: это же ведь не чья-то выдумка, не чья-то блажь, есть у нас статья 15-я Конституции. Мы обязаны выполнять международные договоры и обязательства — хотим, не хотим, нравится, не нравится. То есть это, прежде всего, проблема Российской Федерации, ее членства в Совете Европы — выполнять, не выполнять. Тогда чего удивляться, что у нас санкции и всякого рода прекращения полномочий в той же Парламентской ассамблее? Мы-то настаивать будем, но если суд не будет реагировать на эту аргументацию, причем не нашу, а прежде всего международно-правовую и исходящую из ПАСЕ и Совета Европы, а тогда как собирается функционировать в этом механизме Российская Федерация? Зачем ради того, чтобы только упереться в деле Савченко, подрывать всю международно-правовую систему, частью которой является Россия? Конечно, мы будем это делать, но, по большому счету, это сейчас уже проблема России.
— Вы рассчитываете на возможность амнистии или статья, по которой обвиняют Надежду Савченко, не подпадает под объявленную амнистию к 70-летию Победы?
— Нет, не подпадает, потому что тяжкие и особо тяжкие преступления под амнистию не подпадают, это было изначальной установкой, а она обвиняется в трех преступлениях: одно из них действительно небольшой степени тяжести — это по 322-й статье "Незаконное пересечение границы", оно-то как раз может быть амнистировано, но это сам суд решит. А два остальных по 105-й статье — это покушение и пособничество, покушение на убийство гражданских лиц, которое ей вменяют, и пособничество двух и более лиц относительно Волошина и Корнелюка, российских журналистов. То есть они никак не подпадают под амнистию, ни под каким совершенно соусом, так что нет, амнистия на них не распространяется.