Претензии Еврокомиссии к "Газпрому" — это начало длительного разбирательства. Об этом заявила еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрете Вестагер. Брюссель обвинил российскую компанию в нарушении антимонопольного законодательства на рынках Центральной и Восточной Европы. Заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов побеседовал с ведущей "Коммерсантъ FM" Оксаной Барыкиной.
Фото: Владислав Лоншаков, Коммерсантъ
Еврокомиссия начала расследование еще в 2012 году. Согласно предварителным выводам, "Газпром" завышал цены на газ в восьми странах Европы и ограничивал возможности потребителей перепродавать топливо через границы. Российская компания в среду получила соответствующее уведомление, но назвала претензии безосновательными.
— Если Еврокомиссия начала расследование еще в 2012 году, почему первый результат только сейчас, так долго?
— На самом деле первый результат далеко не сейчас, это сейчас обратили внимание на происходящее. "Газпром" направлял уже объяснения по ряду претензий, которые выдвигала Еврокомиссия, — это вопрос о перепродаже газа, то есть о реэкспорте, и препятствии конкурентам, но остался вопрос по ценообразованию. На какое-то время Еврокомиссия делала перерыв в расследовании в 2014 году, чтобы, по их утверждениям, это не носило некого политического подтекста из-за сложившейся международной обстановки, а вот сейчас они вновь перешли к вопросу о ценообразовании, о конкуренции и так далее.
— То есть получается, что внимание-то мы обратили только сейчас, а там до этого момента тоже работа шла?
— А там постоянно об этом говорят. Антимонопольный комитет, или Антимонопольная служба Еврокомиссии работает постоянно, она действует не только против "Газпрома", но она следит также и за добросовестной конкуренцией на спотовых площадках. То есть не надо думать, что это только против нас, хотя определенный политический подтекст здесь присутствует, но он более широкий, чем просто действия против России.
Еврокомиссия сейчас борется с национальными государствами, с национальными властями с той целью, чтобы ей передали все функции по энергетике и по ценообразованию и чтобы сформировался единый европейский энергетический рынок. И как часть этой борьбы есть борьба с "Газпромом", приведение "Газпрома" к некому общему знаменателю.
— Насколько обоснованы все эти претензии? Господин Лавров считает, что все контракты "Газпрома" с европейскими фирмами соответствовали тому правовому режиму, который существовал в Европейском союзе на тот момент.
— Господину Лаврову в этих вопросах стоит доверять, тем более что Еврокомиссия постоянно принимает какие-то новые документы, которые позволяют ей все больше и больше рулить процессами в энергетике Евросоюза, то есть фактически она переводит на себя принятие всех ключевых решений. Но нужно ли пересматривать соглашения, которые были заключены до принятия неких новых норм, над которыми апеллирует Еврокомиссия из-за того, сейчас Еврокомиссия что-то решила? Нет, разумеется, этого не следует делать, но Еврокомиссию это беспокоит, потому что формирование единого европейского рынка в условиях, когда каждое отдельное правительство или компания в каждой отдельной стране заключает соглашение с "Газпромом", минуя Еврокомиссию, ее не устраивает. Она хочет надавить на "Газпром", чтобы сформировать этот единый рынок.
Насчет обоснованности: если посмотреть на суть этих претензий, то получается очень интересно: "Газпром" обвиняют в том, что он привязал цену на газ к некой поддержке крупных инфраструктурных проектов, но это означает, что "Газпром" занизил цену для данных покупателей в обмен на поддержку либо же позволил повысить транзитные платежи. То есть он платит больше за транзит либо получает меньше за газ, потому что было бы бессмысленно, если бы "Газпром" "надавил", как они говорят, на Польшу за поддержку "Ямал-Европы" и при этом потребовал бы больше денег за газ. Наверное, условия были совершенно иными, и Польше предложили платить меньше — это во-первых. То есть что хочет Еврокомиссия, чтобы эти страны платили больше? Видимо, да.
Потом мы должны понимать, что претензии предъявляются к тому, что меняется цена на нефть, ведь цена на российский газ формируется, исходя из цены на нефть и ряд нефтепродуктов. То есть "Газпром" физически никак не может влиять на эту цену — он может повлиять на формулу цены, которая будет определять цену в будущем, но эта формула принимается при соглашении сторон. Поэтому суть всей этой истории весьма забавна, именно потому, что "Газпром" обвиняют в том, что он физически не может сделать — влиять на цену на газ, потому что сейчас цена на газ после падения цены на нефть снизилась абсолютно для всех стран Евросоюза просто благодаря тому, что вот цена на нефть и нефтепродукты, заключенные в формуле цены, которая присутствует в контракте каждой компании с каждой страной, снизилась, соответственно пропорционально снизилась цена на газ.
— Понятно.
— То есть претензии Еврокомиссии заключаются в том, что Еврокомиссия стремится взять бразды правления в Евросоюзе полностью в свои руки. Сейчас она воюет с правительствами каждой отдельной страны, эти правительства не хотят отдавать все бразды правления Еврокомиссии, но она их продавливает.
— Украинский "Нафтогаз" заявил, что уведомление о претензиях Еврокомиссии к "Газпрому" может способствовать виртуальному реверсу. В пресс-релизе украинской компании говорится, что "Газпром" отказывается предоставить "Нафтогазу" так называемые шиппер-коды, наличие которых позволило бы осуществлять виртуальный реверс между Словакией, Венгрией, Польшей и Румынией с одной стороны и Украиной с другой.
— Виртуальный реверс как таковой означает следующее: российский газ, направляемый европейским потребителям, который транзитируется через территорию Украины, пока не пересек территорию Украины и не достиг точки сдачи. За него "Газпром" платит транзитные платежи, а виртуальный реверс означает, что этот газ попадает на территорию Украины и там же отбирается из тех объемов, которые идут этим странам, той же Словакии, Венгрии. То есть "Нафтогаз" сейчас говорит о том, что они фактически хотят получать транзитные платежи, а реально этот газ не транзитировать — как бы будут воровать деньги. Это вот виртуальный реверс. Реальный реверс, то есть когда у вас газ покинул территорию Украины и вернулся, — это другая история, это действительно обсуждаемо. А вот виртуальный реверс — это, мягко скажем, не очень законная и не очень честная история. То есть если "Нафтогаз" признает, что…
— Я думаю, что тут основной смысл в том, что в пользу Украины все должно решиться, поэтому они обрадовались, что…
— Понятное дело, все должно решиться в пользу Украины, что бы ни происходило в мире, это понятно. "Нафтогаз", который генерирует чудовищные убытки, хочет, чтобы все решилось в пользу Украины. Правда, непонятно, где они найдут деньги даже на этот виртуальный реверс, но пожелаем им удачи.