Повышенная пожаронастойчивость

Во вторник президент России Владимир Путин в Абакане встретился с погорельцами, пострадавшими от огненного шторма 13 апреля. Чиновники попросили президента пока не сажать их, а дать возможность поработать над устранением последствий пожаров. С подробностями из Абакана — специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.

Погорельцы из села Шира живут в военном госпитале на окраине Абакана. В госпитале чисто и даже, можно сказать, уютно. Именно этих погорельцев здесь называют «сельской интеллигенцией». Одеты эти люди добротно и опрятно, как и в самом деле подобает сельской интеллигенции. А кроме того, что на них так опрятно и добротно сидит, у них ничего не осталось.

Я спросил у Натальи Никульшиной, которая в ожидании Владимира Путина словно оцепенела перед давно остывшей чашкой чая, как с ними все это случилось. Она очень нехотя, не глядя на меня, рассказала, что сидели в воскресенье за праздничным столом — она, муж, ее мама и ее 14-летний сын Виталик.

Я чуть было не спросил, что за праздник, но вовремя промолчал: да Пасха же.

— Потом ребенок пошел проводить бабушку,— сказала она,— и вдруг увидел огонь. Горел дом через дорогу.

— Да, мальчик спас нас всех! — вмешалась соседка Никульшиных.— Он нас просто вытащил. У нас уже все горело! Мы сами уже горели!

— А вы не могли уже самостоятельно выйти? — спросил я.

— Да как же выйти? — с недоумением переспросила соседка.— Мы же вещи спасали! Выбрасывали в окна!

То есть Виталик пытался образумить их, поэтому, они уверены, и спас таким образом.

— Мы, взрослые, наверное, не всегда понимаем, что жизнь дороже вещей,— подтвердила Наталья Никульшина.

Таким образом, и она сначала спасала не себя, а вещи.

Виталик сидел за столом невозможно, неестественно прямо. Он, к счастью, еще не понял, что такое ботинки и стулья по сравнению с человеческой жизнью.

— А до этого, что же,— спросил я Наталью Никульшину,— вы даже не думали про пожары? Не слышали ничего? Не готовились?

— Нет,— убежденно сказала она.

— Что траву жгут вокруг села, тоже не знали?

— Так я уже 40 лет здесь, в Шире (я даже вздрогнул, услышав про родину беспечных полуросликов.— А. К.), живу, и всегда тут траву жгли.

— И дома не горели?

— Я-то не жгу! — спохватилась она.— Но всем же не объяснишь, что может быть ветер 30 метров в секунду! Жгут. Понимают не все люди.

А только сельская, осознал я, интеллигенция.

— Зато к осени новый дом будет,— попробовал утешить я Наталью Никульшину.

Она осторожно кивнула.

— Самый сложный район! — через несколько минут оживленно объяснял глава Хакасии Виктор Зимин Владимиру Путину в этой же комнате.

— Все нормально у вас? — спрашивал президент у погорельцев.

— Все очень хорошо! — хором кричали они ему.

Они опять рассказывали, как это было. Соседка Натальи Никульшиной показывала на Виталика и повторяла, что это он всех спас.

— За 30 минут сгорело? — уточнял президент.

— За 15! — с каким-то адским восторгом отвечали ему.

— Сумки в руках сгорали! — ахал Виктор Зимин.

Потом, когда сели за стол, губернатор как-то снисходительно начал рассказывать, какое это нелегкое дело — тушить пожары. И что он свою меру ответственности знает: к 1 сентября надо заново отстроить все, что сгорело.

Было видно, что это инициативный хозяйственник, взявший ситуацию под личный контроль.

— Может, к 1 сентября и не везде получится,— пожимал он своими громоздкими плечами.— Где-то и раньше сдадим! А уж к 1 сентября точно со всем справимся!

— Расчистку начали? — уточнял Владимир Путин, который, видимо, хорошо помнил, что надо делать в таких случаях, еще по своим поездкам в центральнороссийские деревни, когда они горели в 2010 году, а он работал председателем правительства.

Губернатор великодушно улыбался:

— Ну что, конечно!.. Не везде успели хлорировать выгребные ямы, но заканчиваем!..

Было ясно, что губернатор погружен в предмет своей заботы по самую макушку. И глубже него никто сюда проникнуть уже не сможет.

И он даже, наверное, не хотел, но и не мог не дать понять Владимиру Путину, что вопросы тот задает какие-то детские — особенно если сравнивать с его, губернаторской, информированностью в них.

— Кормят вас хорошо? — пробовал обратиться президент к погорельцам.

— Да, кормим, кормим! — обрадованно отвечал губернатор.

Я обратил внимание на меню, висевшее на стене (мы были в столовой, самом просторном помещении в госпитале): «21 апреля. Обед: Борщ. Тефтели. Пюре картофельное. Помидор свежий. Компот». Ну а что, жить можно.

— Средства начали выплачивать? — интересовался президент.

— Конечно! — махал рукой губернатор.— По 10 тыс.! Осуществили 1722 выплаты.

— Я так понял, что еще не всем заплатили.

— Не-е-т! — губернатор разводил руками с таким недоумением, как будто было неловко даже предположить, что по 10 тыс. могли выплатить всем 2 тыс. семей.

— Вы-да-ем! — констатировал он.— Главное, чтобы все встретили осень с урожаем, с картошкой! Восстановим поголовье КРС (крупного рогатого скота.— А. К.)!

Кого-то он мне так напоминал, Виктор Зимин. Пока не понял кого.

— И всем, всем заготовим корма,— продолжал он.— И детям поможем!

На вопросительный взгляд Владимира Путина губернатор громко засмеялся:

— С ЕГЭ, конечно! Сдадут!

Хотелось, конечно, понять, как он собирается помочь школьникам сдать ЕГЭ. Это желание, по-моему, заслуживало специальной комиссии министерства из Москвы.

Впрочем, возможно (и желательно), что он имел в виду, например, бесплатных репетиторов. Но все-таки погорельцы в какой-то момент перебили его.

— Я всю жизнь с женой прожил,— обратился к президенту один старик,— 35 лет…

Он сейчас волновался, по-моему, больше, чем 35 лет назад в ЗАГСе.

— А свидетельство о браке сгорело! — в глазах у старика были слезы.

Как будто теперь вместе с этим свидетельством сгорели и эти 35 лет. И как будто нечем было теперь подтвердить, что он их образцово, видимо, счастливо прожил в этом браке. А ведь сколько людей чего бы только ни отдали, чтобы горело оно синим пламенем, такое свидетельство.

Владимир Путин пообещал, что свидетельство старику обязательно восстановят.

— И вообще, даже если у того не было доказательств (насчет каких-то отношений.— А. К.), по свидетельству соседей дадим! — заверил президент.

Определенно пожар состоял не из одних только минусов.

Оставалось только надеяться, что соседям ты за последние лет 35 не сделал ничего такого, о чем теперь пришлось бы горько жалеть.

— Уважаемый нам человек! — вдруг воскликнула Наталья Никульшина, сидевшая по правую руку от президента, и продолжила, не глядя на него и как будто стараясь не сбиться со старательно заученного текста.— Мы собрались с вами в семейной обстановке, которую нам здесь предоставили. Спасибо за то, что нам помогал весь мир!

Говорила она это вроде Владимиру Путину, но обращалась теперь прямо к губернатору, который сидел наискосок от нее.

— Мы очень ценим вашу заботу и внимание! — продолжала она, по-прежнему глядя в самые глаза Виктору Зимину.— Надеемся на такое внимание и впредь!

Виктор Зимин кивнул.

— И вот на что хотелось бы обратить ваше внимание,— произнесла Наталья Никульшина.— Вчера с нашего поселка Шира сообщили, что задержан Зенков Виктор Владимирович, начальник пожарной охраны. А огонь шел не в одной точке, а сразу во всех! Просьба не наказывать одного крайнего человека!

Это сообщение не понравилось между тем Владимиру Путину.

— Надо разобраться, кто за что должен отвечать,— сказал он.— Надо разбираться.

— Спасибо! Спасибо самое большое!.. — стала повторять Наталья Никульшина, не поняв еще, что имеет в виду Владимир Путин.

Впрочем, она уже, кажется, и не слышала его.

— Зря никто не пострадает,— говорил президент.— Но если виноват, придется ответить.

— Спасибо! Огромное спасибо… — как во сне повторяла Наталья Никульшина.

— Мальчика надо бы поблагодарить,— тихо сказала президенту соседка Никульшиной, сидевшая слева от президента.— Ведь я бы сгорела…

— Само собой,— кивнул Владимир Путин.

— Приходишь встретиться с главой администрации,— вступила еще одна пожилая женщина,— а они там только одно и то же и повторяют: вызван на допрос, вызван на допрос…

— Разбираться надо,— снова сказал Владимир Путин.— И если виноваты, пусть отвечают. Я понимаю, это вас глава республики подучил…

— Неправда!.. — шептал в это время побледневший губернатор.— Я их первый раз вижу.

Так он, можно сказать, без раздумий отрекся от погорельцев.

— Да нам не допросы сейчас нужны! — продолжила та пожилая женщина.— Нам сейчас объединяться надо!

— Объединимся,— пообещал ей Владимир Путин.

Она сразу заметно успокоилась. В отличие, конечно, от губернатора, который понял, что президент не слышал его. И Виктор Зимин поднял голос:

— Я вижу этих людей впервые! Владимир Владимирович! Я хочу сказать!.. Посадите нас чуть попозже! Дайте нам поработать!

— Обязательно! — заверил его господин Путин.

И он пообещал, что через полтора месяца снова приедет в Абакан.

На совещании, которое прошло через час в администрации Хакасии, выступили руководители пострадавших областей и заинтересованных ведомств. До этого Владимир Путин встретился еще с той женщиной, которая на прямой линии плакала и просила хоть как-то помочь погорельцам Хакасии. Из-за нее на самом деле Владимир Путин и приехал сюда, а не в Забайкальский, например, край.

— У вас как? — спрашивал ее президент.

— У нас ничего,— кивала она.— Восемь домов сгорело.

— И у вас тоже, да? — сочувственно смотрел он на нее.

— У меня хоть дом целый остался,— неожиданно ответила она.— Отстояли!

То есть на прямой линии она рыдала за соседей.

— Ко мне на прямую линию как прорвались? — также участливо спросил ее Владимир Путин.

— Так подошли ко мне два парня с телеканала и повели… — призналась она и, я видел, полностью готова была снова разрыдаться.

Господин Путин приобнял ее — тут они, конечно, и полились.

А на совещании все отчитались о проделанной работе. Долго выступал глава МЧС Владимир Пучков. Впрочем, судя по выражению лица Владимира Путина, он остался не так уж доволен отчетом. Потом кто-то из губернаторов благодарил Министерство обороны: «В течение часа в зону пожара было переброшено все, что есть в Хакасии, а в течение трех-четырех часов — со всей страны».

То есть, похоже, Сергей Шойгу до сих пор работает главой МЧС. Вернее, так: главой МЧС до сих пор работает Сергей Шойгу.

Слово дали Виктору Зимину.

— Прошу понять меня правильно! — воскликнул он.— Не с целью защиты мундира!

Он рассказывал, как во время паводка в прошлом году удалось не потерять ни одного человека (в пожарах нынешнего года в Хакасии сгорели 30 человек, и, подозреваю, именно поэтому Владимир Путин так холодно отнесся к просьбам прекратить допросы: похоже, он на них и настоял).

— В воскресенье республику накрыл циклон,— рассказывал Виктор Зимин.— Влажность, как в Сахаре, упала до 2%! Одновременно загорелось до 1 тыс. домов… Чтобы потушить их, нам потребовалось бы одновременно не меньше 3 тыс. пожарных машин, высота огня временами достигала пяти метров!.. Тем не менее мы спасли не меньше 70 тыс. домов!..

Я наконец, понял, кого он мне все это время напоминал. Ноздрева, конечно. При этом Виктор Зимин, безусловно, гораздо более широкий и драматичный персонаж.

— Я ни в коем случае не против установления виновных,— заключил губернатор.— Лишь бы крайних не нашли!

Он помолчал и взглянул на Владимира Путина долгим, пронзительным взглядом:

— Я знаю, Владимир Владимирович, ваши правила жизни… Но только бы крайних не найти…

Судя по всему, Виктор Зимин уверен, что одного крайнего уже нашли.