— Вы в IWC c 1972 года, и все про вас говорят: "Если кто и знает историю IWC, то это Ханнес Пантли". Нынешний год — год коллекции Portugieser, которая по широко известной версии была впервые создана в 1939-м для португальского рынка, но говорят, что это не совсем так. И есть данные, что первые "португальцы" были доставлены в Одессу. Что это за история?
Фото: предоставлено IWC
— О, это очень интересная история. У нас было два партнера в Португалии, и они захотели получить для португальского рынка наручные часы с точностью морского хронометра. IWC использовала механизм карманных часов, чтобы разработать такую модель. Первые образцы были произведены в 1938-1939-м. А дальше — история умалчивает почему, но такие данные есть в наших архивах — первые модели были доставлены не в Португалию, а в Одессу. Отправлены они были импортеру часов по имени Шварц, он был, как сказали бы сейчас, нашим постоянным клиентом. Неизвестно и то, как он узнал о новом проекте: тогда не было рекламы, не было современных технологий, чтобы информация о новинке быстро разлетелась по миру. Я могу лишь предполагать, что Шварц посещал нашу мануфактуру в то время, когда мы работали над первыми "португальцами", и сделал заказ.
Он получил около двадцати часов, но след этих самых первых "португальцев" потерян, мы не знаем, были ли они проданы в Одессе или реэкспортированы куда-то еще. Вторая мировая война стерла многое в истории... Даже о том, что первые часы были отправлены в Одессу, мы узнали лишь год назад. Я и раньше слышал от людей такую версию, но лишь недавно этому найдены подтверждения в наших архивах.
— А насколько хорошо в IWC сохранились архивы?
— Они просто в отличной сохранности! Лет десять назад мне надо было выступить с речью в Вольфсбурге на ежегодном собрании архивариусов, занимающихся историей немецкой промышленности. Я подумал, что придет человек тридцать. В зале было 250 историков! Это было очень интересно, я решил остаться на два дня и послушать все выступления — тогда я понял, насколько важно сохранение архивов, насколько это серьезное и сложное дело. Тогда и мы наняли историка, ранее работавшего на архивный отдел Mercedes-Benz. Знаете, в Германии особенно трепетное отношение к архивам: немецким компаниям после Второй мировой очень важно иметь архивы, чтобы доказать, что они делали, а чего не делали в военные времена. Мы швейцарская компания, но и для нас архивы важны. И мы проделали сложную работу, которая связана еще и с финансовыми затратами: подобные проекты требуют серьезного финансирования. Надо привести в порядок все бумаги, изучить их, оцифровать. Сейчас в нашей истории пропущена всего пара лет — мы не можем найти одну книгу с записями этого периода.
--Какие еще удивительные факты, кроме Одессы, вы обнаружили в архивах, когда начали изучать их?
— Вначале компания производила не часы, а механизмы, которые отправлялись в США, где вставлялись в корпуса. Так и появилось имя IWC — International Watch Company: производство было в Шаффхаузене, а отдел, который мы сейчас назвали бы маркетинговым, находился на Манхэттене. Это то, что знают все. Но из-за такой логистики было много белых пятен в истории: где мы продавали часы, под какими именами они продавались. И ответы на них мы нашли в архивах.
Кроме того, мы обнаружили интересные факты периода Второй мировой войны, когда экспорт из Швейцарии был практически невозможен. Мы узнали, что где-то в 1940-1941 годах IWC получила заказ из Германии на большие пилотские часы. Мы произвели около 800 штук. Конечно, это не тот факт, которым мы гордимся, но это историческое свидетельство, объясняющее, как во времена войны мы сохранили рабочие места и саму компанию. После войны мы создавали такие пилотские часы уже по заказу Королевских военно-воздушных сил Великобритании, Канады, Австралии, ВВС ЮАР.
А первые пилотские часы появились вообще в 1935-м. И знаете, тут тоже возникает вопрос: почему вообще в Шаффхаузене начали создавать подобные часы? Городок, в котором и аэродрома не было, и авиаторы тут не жили! Я нашел информацию о том, что оба сына тогдашнего владельца компании учились в Великобритании и там получили лицензии пилотов. И мы можем предположить, что именно они, вернувшись, подсказали отцу идею пилотских часов. Первые такие часы продавались в 1936-м не под названием Pilot's Watches, а под именем Special Watch for Pilots.
— Теперь история современной серии Pilot's Watches "для отца и сына" с парными моделями выглядит иначе!
— И правда! Я об этом никогда не задумывался, но нам надо использовать эту историю в рекламе!
— У вас большая коллекция исторических часов IWC?
— Я коллекционирую IWC много лет, и я не покупаю часов ни одной другой фирмы — я абсолютно моногамен... Первые IWC я купил, когда начал работать в компании. Это были карманные часы, ранее принадлежавшие русскому аристократу. Так началась моя коллекция. А потом просто трудно было остановиться. Ведь если ты коллекционер, то это навсегда. Я не только часы собираю — еще и охотничье оружие, автомобили... Но часы — главное мое увлечение, пусть моя коллекция уже и не совсем моя. В 1993-м к 125-летию мы решили создать музей IWC, но тогда у компании не было никакой коллекции исторических часов. Коллекция была только у меня! Из нее и был создан музей. Но когда мы продали компанию группе Richemont, случилось легкое недопонимание: они считали, что музей — часть контракта, а все часы на самом деле принадлежали мне! И тогда они предложили мне продать коллекцию, я согласился и продал 310 часов Richemont, но самые любимые и интересные оставил себе — они тоже выставлены в музее.
— Какие именно?
— Ну такие как специальная модель с гравировкой парохода на реке Миссисипи, в них использовано розовое, желтое, белое и... зеленое золото. Никто не слышал о зеленом золоте! Это специальный сплав, его точного состава я не знаю, но он очень мягкий. Его можно использовать для декорации, как и было сделано в этой модели 1882 года. Ну и еще ряд часов, которые были созданы в одном-двух экземплярах. С тех пор как я продал коллекцию, я решил, что больше не занимаюсь собирательством часов, но уже успел купить около 80 моделей. Может, когда-нибудь я продам их Richemont или выставлю на аукцион, сначала дав моим детям право выбрать те, что им нравятся.
— Каких-то "португальцев" вы тоже оставили в своей личной коллекции?
— Да, первые часы, созданные в 1939-м. И те, что сейчас называют the missing piece (но это название придумал маркетинг!). Дело в том, что я два раза пытался запустить в производство очень крупные часы. Мне говорили, что я сошел с ума и никто не будет носить часы такого размера. Первый раз я сделал такую попытку в 1978-м — это был кварцевый кризис, мне казалось, надо пробовать все нестандартные ходы, чтобы бороться с ним. И тогда мы создали часы на базе карманных. Получились изумительные часы — с индикацией лунных фаз, достаточно тонким корпусом... Но продано их было только с десяток. Теперь это коллекционная редкость. Позднее я пытался возродить оригинальную версию "португальцев", несколько таких мы продали. Одни есть и в моей коллекции. В моей коллекции есть еще несколько интересных моделей, а последние, которые я купил себе,— из серии Yacht Club в розовом золоте.
— А из новинок этого года уже что-то для себя присмотрели?
— Пока ничего не купил, но мне очень нравится годовой календарь. Ну и конечно, модель с вечным календарем и двойной луной — изумительные часы! У них правильный размер, правильная организация циферблата. А знаете, почему в истории IWC появилась двойная луна? Когда мы стали частью группы Richemont, новый владелец Йохан Руперт решил навестить нас лично. И увидев часы с лунными фазами, он сказал, что они ужасны. Я спросил: "Почему?" Он ответил, что, когда возвращается домой — а он живет в ЮАР,— луна для него на таких часах перевернута вверх тормашками. И мы решили сделать что-то особенное для нашего нового владельца. Так появились часы с двойной луной — и для Южного, и для Северного полушария.
— Коллекция оружия тоже продолжает пополняться?
— Да, тут как с часами. И вообще для меня у оружия, особенно старинного, много общего с часами — с одной стороны, мы говорим о технологиях, изобретениях, с другой — о ручном труде, тех же сложных гравировках... Оружия в моей коллекции хватит на вооружение частной армии! Но все легально, у меня есть все лицензии. Я храню их по всем правилам: части автомата Калашникова, например, надо хранить отдельно...
— У вас и "калашниковы" есть?
— Да, два. И один из них полностью позолочен! Он, как вы можете догадаться, принадлежал ранее человеку с Ближнего Востока. Один из шейхов вооружил всех своих охранников таким оружием.
— Вернемся к часам. Какое место "португальцы" занимают в истории IWC?
— "Португальцы" — это самая большая линейка с наибольшим количеством усложнений, с самыми сложными нашими часами Portugieser Siderale Scafusia. Нам вообще повезло быть фирмой очень широкого охвата — от Portofino за €5 тыс. до Portugieser Siderale Scafusia за сотни тысяч... Я думаю, из-за этого у нас нет одного главного конкурента, в разных сегментах мы конкурируем с разными брендами.
— Вы еще и Portofino Midsize в конце прошлого года представили, которые обращены к женской аудитории. Конечно, у вас много часов унисекс, которые покупают женщины, но теперь мы видим и часы с бриллиантами, циферблатами из перламутра и совсем небольшими корпусами... Куда делось "Engineered for Men", ваш слоган?
— В 1950-1960 годах больше пятидесяти процентов нашей продукции составляли женские часы, так что это очень долгая история! Перестать их производить было нашей ошибкой. И совершили мы ее, когда объединились в небольшую группу Les Manufactures Horlogeres с Jaeger-LeCoultre, а позднее с A. Lange & Sohne. Jaeger-LeCoultre был в довольно плохой форме, и мы решили разделить направления деятельности. Так мы перестали создавать часы в прямоугольных корпусах, чтобы не конкурировать с Reverso, и женские часы. Тогда же появились и первые рекламные кампании, объясняющие, что IWC — часы, созданные для мужчин. Исключения были крайне редки — типа женских Da Vinci с кварцевым механизмом. Но более половины населения земного шара — женщины, и было бы глупо совсем об этом забыть. Два года назад я сказал мистеру Руперту, что мы всегда делали женские часы, что Patek Philippe и Audemars Piguet считаются мужскими брендами, но обе фирмы создают и женские модели, и успешно! Он ответил, что они независимые бренды, а в Richemont у него несколько брендов и есть те, которые ориентированы прежде всего на женскую аудиторию. Но все же с Portofino Midsize мы осторожно возвращаемся к женским часам, восстанавливаем историческую справедливость.