Обыкновенный концерт

Нервные перегрузки возникают сами собой

Маша Трауб

Моя приятельница Катя — очень ответственная мама. Неутомимая, активная. Из тех мам, которые добровольно вызываются в родительский комитет или сопровождающими лицами на детские экскурсии. Катина дочка, шестилетняя Машка, пошла в маму — у нее и музыкалка, и хор, и художественная студия, и фигурное катание.

Так вот про хор. Первое настоящее выступление на сцене Дома культуры. Все как положено — большой концерт, гримерка, кулисы, репетиции выхода. Катя, естественно, вызвалась помогать. На ее попечении оказалось шесть девочек и три мальчика. Их надо было вывести из гримерки, провести по коридору за сценой за кулисы и выпустить в нужный момент. После выступления забрать всех за кулисами, опять провести по коридору и сдать на руки родителям.

Катя вообще не волновалась. Она заставила всех взяться за руки, выстроиться в шеренгу и повела по коридору.

— Ой, дети, смотрите, Бага-яга,— ахнула Катя. Им навстречу шел актер, который играл роль сказочной старухи.— Правда, интересно? Встретить настоящую Бабу-ягу!

— А-а-а-а! — закричала Машка.

— Что ты кричишь? — от собственной дочери Катя не ожидала подобного поведения.

— Это же дядя!

— Нужно говорить "мужчина"! — поправила ее Катя.

— У него глаза накрашены. И губы.

А Баба-яга, который действительно оказался мужчиной, подошел к детям и сделал им козу. Да еще грозным голосом сказал: "У-тю-тю-тю, сейчас всех съем". Дети завизжали дружным хором, включая мальчиков.

— Что вы тут устроили? — накинулась на Катю пробегавшая мимо женщина, по всей видимости, режиссер.— Если не замолчите немедленно, я вас на сцену не выпущу!

Дети сменили визг на дружный рев в унисон.

— Дети, слушайте, Бабы-яги не существует! — объявила Катя.— А это актер, который играет роль. Поняли?

Дети посмотрели на нее как на предательницу.

Катя, наконец, завела всех за кулисы, но никак не могла вспомнить, из какой именно кулисы должны выйти дети. На ее счастье подошла Марина Михайловна, педагог, и дети окружили ее плотным кольцом. В этот момент режиссер попросила тишины, а ведущий вышел объявлять номер.

Наверное, Марина Михайловна наклонилась к детям, чтобы сказать ободряющие слова и настроить на выступление. И, наверное, в этот момент Машка подпрыгнула на месте, как делала всегда, когда нервничала. И головой влепила в глаз педагогу. Та нехорошо выругалась и схватилась за глаз, из чего Катя заключила, что удар был сильным. Машка зарыдала что есть мочи.

— Тишина за кулисами,— прошипела в рацию женщина-режиссер. Но поделать уже ничего было нельзя — Машка продолжала голосить.

— Маша, обещаю, я куплю тебе все, что захочешь! Только выйди уже на сцену и спой! — сказала Катя.

— А мне? — уточнила девочка, которую звали Милана, собираясь тоже заплакать в знак солидарности.

— И тебе.

— А я в туалет хочу,— сказал мальчик.

— Тебя как зовут?

— Илья.

— Илюша, потерпи. Сейчас выступите, и я отведу тебя в туалет.

— Я не Илюша, а Илья.

Катя закатила глаза.

Ведущий объявил номер, и Катя начала выпихивать детей на сцену. "Один, два, три, четыре..." — считала она детские макушки. Потом дети пели. Марина Михайловна дирижировала. Но Катя даже не слушала — думала только о том, что ей предстоит вести малышей назад. Просто извела себя мыслями. Оказалось, не зря: дети допели, сорвали аплодисменты, но за кулисы из девяти вернулись только двое, включая ее собственную дочь. Хотя в этот момент Катя была готова променять Машку на другого ребенка: своего потерять не так страшно, как чужого.

— Мам, ну как? — радостно подпрыгивала Машка.

— Хочу подарок,— заявила Милана.

Кате стало нехорошо.

Ее уже просили не мешать другим участникам концерта. Катя шла по коридору, готовя речь для родителей — как она потеряла детей, но сейчас побежит их искать. Самое ужасное, что она потеряла Илью, про которого вспомнила, что у него очень милая мама и скандальный отец. С мамой Катя всегда здоровалась перед репетициями, а папаша вечно был недоволен — то ему душно, то раздевалка забита, то Марина Михайловна на десять минут задержала начало занятия. Он всем обещал "разобраться и положить этому конец". "Хоть бы была мама",— думала Катя, представляя, как папа Ильи положит конец именно ей.

— Когда пойдем за подарком? — спросила Милана.

— А кто тебя привел? — уточнила Катя.

— Бабушка.

— И где она?

— Не знаю.

Катя переодела девочек и повела их в буфет, чтобы подумать, как быть дальше. Купила им по шоколадке, мороженому и петушку на палочке.

— Так, сидите смирно. Я пойду других детей искать,— сказала Катя.

Она побежала по вестибюлю. Заглянула в мужской туалет, надеясь найти Илью. Но на входе столкнулась с Бабой-ягой.

— Вы там мальчика не видели? — спросила она у актера, который поправлял юбку.

— Я его съел, — ответил Баба-яга.

Катя выбежала из мужского туалета и кинулась в гримерку. Там увидела женщину, которая ей показалась знакомой.

— Ой, простите,— обратилась к ней Катя,— а вы ребенка не теряли?

— Я? Что? Настя! Настя! — перепугалась женщина, но тут же успокоилась, увидев, что ее собственная дочь лежит на стульях и пытается натянуть колготки.

— Простите, я ошиблась,— Катя выскочила в вестибюль и тут увидела Илью.

— Илюша! Слава богу, я тебя нашла!

— Я этого так не оставлю! — услышала она за спиной голос Илюшиного отца,— что за организация концерта? Почему в гримерке навалены вещи? В буфете никто не убирает со столов. А в зале — холодно. Почему так сильно работает кондиционер?

Катя была готова расцеловать этого папашу.

— Скажите, а вы не видели других детей? — спросила она у него.

— Конечно, видел. Мы их со сцены забрали. Ведь это логично.

Катя вернулась в буфет — девочки сидели и щебетали.

— Милана! — к ним направлялась женщина.

— Бабуля,— выдохнула Милана обреченно.

— Ну какая я бабуля? Мы же договаривались — только по имени. Вы уже отпелись? Ну и хорошо. Я курить ходила, — объяснила бабушка Миланы,— тут ведь нигде нельзя. Ну что за жизнь? Курить нельзя, никто не наливает. Но мы же не ищем легких путей! Будете?

Бабушка Миланы показала Кате содержимое своей сумочки — бутылку коньяка.

— Буду,— вздохнула Катя...