С 21 по 24 мая (открыта для публики 23 и 24 мая) в екатеринбургской Ural Vision Gallery при поддержке испанского ювелирного дома Carrera y Carrera откроется выставка произведений русских художников из собрания Майи и Анатолия Беккерман. Вещи из их коллекции не так давно побывали в ГМИИ им. А. С. Пушкина, Третьяковской галерее и Русском музее. На Урал приедет чуть больше 30 работ — не много, но достаточно для того, чтобы составить представление о собрании. Одним из самых ранних произведений выставки будет портрет кисти Боровиковского, из поздних — пейзаж Куприна 1940-1950-х.
Начало коллекции было положено больше 40 лет назад. Беккерманы эмигрировали в Нью-Йорк и, чтобы заработать на жизнь, стали заниматься продажей картин американских художников. Их интерес постепенно начали привлекать работы русских мастеров, которые время от времени встречались на местном художественном рынке. Так появилась галерея ABA — первая на Манхэттене, занимавшаяся исключительно русским искусством. В Штатах было довольно много картин русских художников: Эстер, Григорьев, Анисфельд, Бурлюк, Добужинский и Бакст какое-то время жили и работали в США. Кое-что было привезено из Европы. Беккерман готов был искать и приобретать вещи (ведь шедевры попадаются не каждый раз) совершенно разной цены: от нескольких тысяч до нескольких миллионов долларов. Но самое интересное здесь — процесс поиска, исследования и атрибуции картины. Этих историй у Беккермана не счесть. Скажем, "Мужик с быком" Бориса Григорьева принадлежал когда-то художнику Явленскому, который расплатился этой работой с врачом в Мюнхене. Потом она попала к наследникам немецкого доктора, и уже у них была куплена арт-дилером. В другой раз Беккерману позвонила женщина из Флориды, у которой оказалось несколько пейзажей Коровина. Выяснилось, что эти картины принадлежали семье Федора Шаляпина. К гастролям в Карнеги-холле ему понадобилось несколько фраков для выступления, а денег не было. Пришлось расплатиться с владельцем магазина, дедушкой позвонившей Беккерману дамы, картинами Коровина. Курьезный случай произошел с полотном, черно-белую фотографию которого Беккерман увидел в газете в 1990-е. На торги маленького аукциона выставлялась работа американского художника-мариниста Хансена. Но Беккерман узнал кисть Айвазовского и поехал в маленький городок в нескольких часах езды от Нью-Йорка, чтобы посмотреть на полотно. И действительно, на огромный холст размером 2 х 3 м над различимой подписью "Айвазовский" стояла другая — "Хансен" (судя по всему, владельцы картины о существовании русского художника не знали и рассудили, что для выгодной продажи лучше поставить знакомую в США фамилию). Беккерман хотел выкупить полотно сразу, предлагая сумму, в разы превышающую верхний предел заявленного эстимейта, но владельцы настаивали на официальной продаже. На торгах Беккерман купил Айвазовского за $7 тыс.
Когда бизнес стал приносить деньги, Беккерманы начали приобретать для себя. Одни произведения оставались в личном собрании, другие продавались вновь, уступая место новым находкам. Так, в течение примерно 30 лет сформировалось одно из уникальнейших собраний русской живописи c большим количеством редких работ довоенного периода.
О том, может ли арт-дилер быть коллекционером, спорят и по сей день. Стоит ли арт-дилеру собирать собственную коллекцию? Могут ли принадлежащие ему работы участвовать в музейных выставках? Каковы в таком случае должны быть отношения художник--арт-дилер--коллекционер, чтобы никто не чувствовал себя обделенным? "Беккерман — пионер в плане собирательства,— рассказывает директор Государственного института искусствознания доктор искусствоведения Наталья Сиповская.— Он реанимировал профессию арт-дилера как одну из важнейших составляющих всей конструкции культуры как таковой. Он замечательный коллекционер и эксперт, вкус у него отменный. В силу нашей отечественной традиции все заявляют себя коллекционерами, часто опуская то, что в той или оной степени они являются арт-дилерами. Беккерман же первым заявил о себе открыто как об арт-дилере. В силу нашей исторической традиции слово "арт-дилер" имеет негативный оттенок. Это клише 1970-х, когда "искусство принадлежало народу". Но бизнес — такая же составляющая культуры, как музей, реставрационная мастерская или частная коллекция. Это тот сегмент, без которого вся конструкция лишена смысла. Роль маршанов во Франции — доказательство того, что дилеры часто оказываются прозорливее критиков". Очередная выставка произведений из коллекции Беккермана в Екатеринбурге — лучшее тому подтверждение.