30 марта в Лозанне продолжатся переговоры "шестерки" международных посредников с Ираном. Главная тема — иранское ядерное досье. В рамках мероприятия встретились главы МИД России и США Сергей Лавров и Джон Керри. По словам Керри, переговорщики обсудили ситуацию на Украине, в Йемене и в Сирии. Политолог, заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин ответил на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Максима Митченкова.
Фото: Brendan Smialowski/Pool, Reuters
Источники газеты "Коммерсантъ" рассказали, что переговорщикам удалось прийти к согласию по некоторым ключевым положениям соглашения. Однако ряд вопросов, в первую очередь, о порядке снятия с Ирана санкций, остается нерешенным. Тегеран настаивает на снятии всех принятых в отношении него резолюций Совбеза ООН.
— Как вы считаете, почему так затягиваются переговоры по Ирану?
— Это вполне нормально, что каждая из сторон старается выиграть все, что возможно, и это приводит к промедлению. Тема очень сложная, но, тем не менее, если мы сравниваем ту атмосферу, которая была на переговорах на протяжении многих лет и которая есть сейчас, то сейчас, очевидно, есть прогресс. Те улыбки, рукопожатия, на уровне даже языка тела, как говорят, которые можно наблюдать сейчас. Этого всего не было раньше.
Была очень большая озабоченность тем, куда может направиться Иран. Сейчас есть больше диалога, больше взаимопонимания. Здесь, конечно, важно, что, несмотря на все сохраняющиеся противоречия по вопросу Украины, по другим моментам между Россией, Соединенными Штатами и другими участниками переговоров, удается отделить эту важную тему, которую нельзя отложить на потом, от этих всех противоречий, то есть продолжать по ней работать вместе и сохранять такую консолидированную позицию всех стран, участвующих в переговорах в отношении Ирана, давать понять ему, что военная ядерная программа не интересна никому, противоречит интересам всех участников.
— Вы говорите, что тенденция поменялась, что компромисс все-таки может быть найден. Когда он может быть найден? Будет ли это в ближайшие дни, в ближайшее время?
— У нас было понимание, что это уже практически крайний срок, то есть на некое решение мы должны выйти уже в ближайшие дни, но решение может быть разным. То есть это может быть решение о том, что будет какой-то очередной крайний срок и какие-то половинчатые меры, которые будут согласованы сейчас.
Главное все-таки — это направление движения, то есть конечный результат, оно может быть даже обманчивым. Можно объявить о том, что достигнуто окончательное соглашение, а потом оно не будет в полной мере исполняться, и опять начнутся проблемы.
В конечном счете понятно, что во вторник вся эта история не закончится, но, по крайней мере, сообщить миру о том, что все развивается нормально, — это был бы, наверное, позитивный результат.
— Как вы считаете, можно ли сейчас назвать переговоры по Ирану главной геополитической проблемой, и что вообще геополитические проблемы переместились сейчас на Ближний Восток, и как-то от Украины отошли немного, Украину на второй план переместили?
— Все по-своему важно. Здесь не следует забывать о сохраняющемся конфликтном потенциале, возможность очередной эскалации, которая существует на Украине. Если это произойдет, если действительно там будет обострение, то никто не сможет из-за Ирана не обратить на это внимание или забыть об этом.
Но важно, что сохраняется возможность разделять эти темы. В частности, российско-американский контекст у нас часто звучит в украинском вопросе как очень конфликтный, как противоречие интересов, но здесь, скорее, можно говорить о совпадении интересов или их близости, потому что действительно очередная ядерная держава в таком взрывоопасном регионе никому не нужна.
— На переговорах между Лавровым и Керри, помимо Йемена и Сирии, обсуждалась также Украина. Как вы считаете, о чем могли говорить главы МИД?
— Следует учитывать, что времени у них было не так много, соответственно, вряд ли можно было углубиться в детали. Я думаю, что один вопрос, который явно выделяется в последнее время, именно на российско-американских переговорах его бы было очень уместно поднимать, — это активизация американской военной деятельности в странах-союзницах по НАТО, находящихся географически рядом с Россией, и планах развития военной и невоенной поддержки украинских вооруженных сил Соединенными Штатами.
Это те темы, которые, наверное, в какой-то степени беспокоят российское руководство, и передать точно тот градус обеспокоенности, который существует реально, а не просто выплескивается в средства массовой информации, наверное, это была удачная возможность, для того чтобы показать, какие могут быть ответные меры и насколько это действительно серьезно для России.
— А можете подробнее предположить, в каком контексте были эти обсуждения? То есть какие предположения или просьбы, или требования, наоборот, высказывал, например, Сергей Лавров или господин Керри?
— Сейчас это, скорее, гадание на кофейной гуще. Наверное, не стоит слишком углубляться в детали, но понятно, что для России эти действия Соединенных Штатов могут восприниматься как недружественные, восприниматься как потенциально увеличивающие конфликтный потенциал в регионе. Для Соединенных Штатов это, наоборот, логичная вполне поддержка своих союзников и ответ на действия России в украинском вопросе.
Если стороны понимают, что они действительно приближаются постепенно к какому-то неустойчивому положению, когда некая искра может вызвать очень серьезные проблемы, наверное, это повод, чтобы остановиться в этом движении и найти возможности повышения прозрачности деятельности друг друга так, чтобы каждая из сторон понимала, что происходит и чтобы действия были предсказуемыми.
То, что прозвучало, что Россия и Соединенные Штаты, скорее всего, в рамках Договора об открытом небе будут проводить инспекции, в том числе, на территории Украины, где есть некоторая озабоченность, связанная с военной деятельностью, — это, наверное, шаг в правильном направлении. Такие совместные инициативы по прояснению того, что реально происходит на земле, — это возможность избежать ненужных страхов, подозрений, которые в конечном счете могут создать конфликт.