В начале этого года ОАО "Ленэнерго" потеряло на счетах банка "Таврический" 16,5 млрд рублей. Реакция контролирующего акционера компании ОАО "Россети" последовала незамедлительно. Глава "Ленэнерго" Андрей Сорочинский был отправлен в отставку, а его место занял директор всего электросетевого комплекса ОАО "Роснефть" Василий Никонов. Топ-менеджеру пришлось активно выяснять причины, поставившие "Ленэнерго" на грань финансового краха. Накануне сегодняшней встречи у губернатора Санкт-Петербурга, посвященной ситуации, сложившейся вокруг компании, ВАСИЛИЙ НИКОНОВ подробно рассказал корреспонденту "Ъ" о своем видении проблем.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
— Как вы попали в "Ленэнерго", был ли у вас опыт работы в энергокомпаниях?
— Я работал генеральным директором крупнейшей генерирующей компании, одновременно с этим — генеральным директором сбытовых компаний. Затем — директором департамента развития электроэнергетики в Минэнерго. После этого работал директором департамента энергетики крупнейшего потребителя в стране — ОАО "Роснефть".
Поступило неожиданное предложение возглавить "Ленэнерго" в связи с произошедшей ситуацией. В то время информации было немного. То есть была вводная, что опорный банк, в котором обслуживалось "Ленэнерго", прекратил платежи. Задача была поставлена — обеспечить надежную деятельность компании по электроснабжению потребителей. С этой задачей я сюда и прибыл. Повторюсь, предложение было неожиданным.
— Вас рассматривали как антикризисного менеджера?
— Наверное, как антикризисного менеджера, который должен в первую очередь обеспечить надежное электроснабжение потребителей.
— А от кого именно это предложение поступило?
— От руководителя компании, где я работал — от Игоря Ивановича (Сечина. — "Ъ"). Странно было бы, если бы оно поступило от кого-то другого.
— Все-таки "Роснефть" — это, мягко говоря, не совсем электроэнергетика. Откуда такой интерес у Игоря Сечина к этому делу?
— На самом деле предложения от "Россетей" поступали и ранее. Два года назад было предложение возглавить одну из МРСК. Тогда это предложение мной не было принято. Кроме этого, "Россети" мне знакомы: я был членом совета директоров компании в 2012-2013 годах. В 2013-2014 годах я был членом комитета по стратегии и комитета по инвестициям "Россетей". С руководством "Россетей" мы очень тесно пересекались, когда я работал руководителем департамента развития электроэнергетики Министерства энергетики. Олег Михайлович (Бударгин. — "Ъ") в то время был гендиректором компании ФСК.
С деятельностью электросетевых компаний я знаком. Что из себя представляет департамент электроэнергетики компании "Роснефть"? Функции те же самые: надежное и бесперебойное обеспечение электроэнергией действующих производств. В компании "Роснефть" — большое электросетевое хозяйство. Если собрать все электросетевое хозяйство, то есть подстанции 220, 110, 6-10, 0,4 кВ и соответствующие линии электропередачи, то оно потянуло бы на целую МРСК.
— Все-таки, откуда этот интерес к "Ленэнерго" мог появиться у Игоря Сечина?
— Я не знаю, мне трудно это комментировать. Может быть, к нему обратился Олег Михайлович. Может быть, еще как-то это произошло.
— Что вы делали в первый день, когда пришли сюда?
— Первый день была суббота, потому что совет директоров состоялся поздно вечером в пятницу. В первый день начал встречаться с руководителями, заместителями и пытался знакомиться, погружаться в ту ситуацию, которая сложилась в "Ленэнерго".
— Через сколько времени вам удалось понять, что здесь происходит?
— До конца понять, наверное, пока не удалось. Много моментов еще скрыто. Мы очень плотно разбирались с причинами произошедшего.
— Вам удалось сковырнуть большой пласт. Вы оказались знакомы с финансовой историей компании за последние пять лет. Правильно ли я понимаю, что вам был дан полный карт-бланш по "разруливанию" случившегося, вы можете действовать самостоятельно, без оглядки?
— Основной акционер "Ленэнерго" — компания "Россети". Естественно, в "Россетях" действуют корпоративные процедуры и правила. И никакого карт-бланша на нарушение этих процедур и правил, конечно же, никто не давал. Нужно работать оперативно в тех рамках, которые заданы. Но нужно понимать, что ситуация сложная, требует быстрых, оперативных решений. Здесь находим компромисс, чтобы эти решения принимать и реализовывать. Но в первую очередь, это кадровые решения.
— Сколько людей вместе с Андреем Валентиновичем (Сорочинским. — "Ъ") покинуло компанию?
— На следующий день несколько руководителей ушли на больничный. Но если уже брать сегодняшнюю ситуацию, то из шести заместителей генерального директора осталось два. Из четырех директоров непосредственного подчинения осталось тоже два.
— Их места заняли люди из вашей команды? Те управленцы, которых вы знаете и которым доверяете?
— Это люди, которых я пригласил. Кого-то я знал непосредственно. С кем-то очень давно и долго работал. Кого-то пришлось искать очень оперативно. Кто-то из тех, кто покинул компанию четыре года назад, вернулся обратно. Люди расширили свой кругозор и вернулись.
— В каком состоянии вы обнаружили компанию?
— Вводная информация, которая была, заключалась в следующем: застряли деньги в банке, который прекратил платежи. Застряла существенная сумма — 16,5 млрд рублей, что соответствует годовым затратам компании. И все. С точки зрения технологического состояния моя оценка очень высокая. За последние годы компания реализовывала очень значительную инвестиционную программу, было очень много мероприятий по повышению надежности электроснабжения. И все те технологические показатели, которые мы посмотрели и проанализировали, свидетельствуют о том, что аварийность действительно снижается, время ликвидации аварий снижается. Износ основных средств снижается. По этому направлению существенных проблем не возникает. С точки зрения состояния оборудования "Ленэнерго", оно находится в удовлетворительном состоянии и отвечает задаче по обеспечению надежного электроснабжения потребителей города и области.
— На ваш взгляд, чья вина в том, что это все произошло?
— Руководства компании, которое принимает решения.
— Но многие предприятия, в том числе и в отрасли энергетики, держат свободные деньги на депозитах, чтобы они хоть как-то работали. Понятно, что есть определенные отсрочки платежей по подрядчикам. Это нормальная практика.
— Когда свободные деньги лежат на депозитах, это, безусловно, очень нормально. Но не тогда, когда денежные средства, по сути, изымаются из оборота. Мы делали анализ, что это за деньги. Я бы не мог назвать эти деньги свободными. Это деньги, которые были не выплачены своевременно в погашение задолженности ФСК. Это деньги, которые были не выплачены своевременно подрядчикам, которые исполняли инвестиционную программу компании. Это деньги, которые, в том числе, были получены в качестве авансов за техприсоединение. На этих деньгах решили заработать проценты и положили в коммерческий банк. Причем в банк, в который по всем регламентам компании "Россети" класть не должны были.
— Как вы относитесь к недавнему высказыванию вице-губернатора Игоря Албина о том, что прежний топ-менеджмент "Ленэнерго" нужно подвергнуть жесткой проверке и чуть ли не завести уголовное дело?
— Я бы прокомментировал в несколько другом контексте этот вопрос. По всем тем недостаткам, которые были вскрыты, а недостатки были связаны с размещением средств в банке "Таврический", по всем злоупотреблениям, которые были выявлены в связи с закрытием актов, с невыполненными работами — по всем этим фактам все документы поданы в правоохранительные органы в феврале этого года. Все сделано.
— Поданы по инициативе нового руководства?
— Да.
— Не произошло ли кассового разрыва из-за потери средств в "Таврическом"?
— Конечно, произошел. Тот ДПН, который был плановый, естественно, не выполняется. Поэтому были разработаны соответствующие оперативные мероприятия, скорректирован платежный календарь, и сегодня мы действуем в соответствии с этим планом.
— Не поступало исков от подрядчиков?
— У нас очень большое количество исков от смежных сетевых организаций. Мы находимся в постоянном взаимодействии и в судебных спорах с ними.
— То, что произошло с деньгами "Ленэнерго", повлияло только на финансовую ситуацию? Или же есть угроза надежности электроснабжения Санкт-Петербурга?
— Если бы произошло только это, а все остальное было бы в порядке, то с этим компания справилась бы. И часть этих денег, которая зависла, возвращается. Но часть денег необходимо было бы привлекать. Кроме этой проблемы есть, к сожалению, и другие. В том числе с тарифно-балансовыми решениями. И это все очень осложняет дело. Денег не хватало, деньги брались в долг. И на эти заимствования и жила компания.
— А тот вариант, который вы предложили (сохранение тарифов при фактическом сокращении объемов инвестпрограммы), насколько он с юридической точки зрения может быть реализован? Регулятор ведь устанавливает тариф в том числе с учетом работ, которые компания сделает в рамках инвестпрограммы?
— На наш взгляд он абсолютно соответствует действующему законодательству. Когда регулятор устанавливает тарифы, он определяет необходимый объем затрат и необходимый объем на компенсацию инвестиционной деятельности. А также должен включать в тариф все выпадающие доходы за прошедшие периоды по мере их возникновения. Поэтому абсолютно логично, что регулятор включает выпадающие доходы прошлых периодов в тарифно-балансовые решения.
— А вы не считали, насколько конечный тариф повысится для потребителя, если регулятор примет решение по возврату всех денежных средств, которые накопились за это время?
— Мы на самом деле посчитали и предложили регулятору вариант, при котором наша выручка не изменится, то есть вариант, при котором можно не повышать тариф. Вот, сегодня есть модель до 2017 года. Есть предложение регулятора продлить эту модель до 2019 года. В этой модели предусмотрен определенный объем выручки. Если бы была просто секвестированная инвестпрограмма и больше ничего, то эта выручка бы снизилась. Мы предлагаем эту выручку не трогать и оставить на том уровне, который предусмотрен регулятором сейчас, но вернуть расходы прошлых лет, которые регулятор сформировал, заказывая такие инвестиционные программы у сетевых компаний.
Почему вообще возникают выпадающие доходы в котле? Потому что тарифа не хватает на все "хотелки" сетевых компаний. Если бы всем всего хватало, то ни у кого не возникало бы выпадающих доходов. Но так как "Ленэнерго" является компанией-котлодержателем, то все отклонения, когда кому-то чего-то не хватает, ложатся на "Ленэнерго". Эти минусы при тарифно-балансовых решениях возникают только у нашей компании. А когда наращивается необходимая валовая выручка такими темпами, как, например, это происходит у ОАО "Санкт-Петербургская электросетевая компания", то, конечно, всем хватать не будет. Если в 2009 году выручка СПбЭС составляла всего 45 млн рублей, то сейчас — 2,5 млрд рублей...
Судя по всему, дальше этот темп роста не только сохранится, но может и увеличиться. Администрация Санкт-Петербурга в настоящее время направила в Федеральную службу по тарифам предложение о введении RAB-модели компании СПбЭС. А RAB-модель — это реализация инвестиционной программы за счет кредитных средств, за счет заимствований. Объем этой программы до 2015 года — 78 млрд рублей. Эти 78 млрд рублей лягут на плечи всех потребителей региона. Мы в "Ленэнерго" снижаем инвестпрограмму, считаем, что она избыточна. При этом появляется новая инвестпрограмма, программа СПбЭС, которая значительно увеличивает тарифную нагрузку на потребителей.
Мы проанализировали инвестпрограмму СПбЭС, которая предусматривает строительство 38 новых подстанций 110 кВ. Из них 22 подстанции должны быть полностью введены до 2019 года. Программой предусмотрен огромный объем дублирования мощности как "Ленэнерго", так и самой СПбЭС. Самый вопиющий пример — строительство подстанции "Петровская" 110 кВ, которое планируется в непосредственной близости от существующей подстанции 110 кВ "Крестовская", нагрузка на которой составляет сейчас всего 2% от установленной трансформаторной мощности. И которая была введена в 2009 году. Стоимость подстанции "Петровская" — 1,6 млрд рублей. Невольно возникает вопрос, зачем ее строить?
Идем дальше. Подстанция 110 кВ "Московская-товарная" планируется в двух километрах от существующей подстанции "Синопская", нагрузка которой составляет 1,2% от установленной мощности. Подстанция "Синопская" введена в 2010 году и за пять лет оказалась невостребованной по нагрузке. Необходимость строительства в двух километрах новой подстанции вообще непонятна.
Строительство новых подстанций "Рыбацкое" и "Цветной город" планируется в двух километрах от существующей подстанции "Муринская-водопроводная", нагрузка которой составляет 10% от установленной мощности. Стоимость — 3,5 млрд рублей.
В Пушкинском районе на расстоянии не более 14 км друг от друга предполагается построить подстанции 110 кВ "Шушары-3", "Город Южный", "Депо Пушкинское-западное", "Пушкинское-южное", "Промзона", "Цветы", "Экспофорум". Центры питания "Ленэнерго", находящиеся рядом, — это подстанции N 521, 185, 711, 210, 161. В 2014 году в самом центре нагрузок введена новая ПС 110 кВ "Порт" ОАО "СПбЭС". Сегодня на этих подстанциях существует резерв мощности 65 МВА. Приходи и подключайся. При существующем резерве мощности строительство такого количества подстанций рядом, в зоне 14 км, за 13,4 млрд рублей, нам тоже кажется сравнительно неоправданным. Сегодня есть гигантский резерв.
Аналогичная ситуация складывается в Приморском районе. На расстоянии не более 15 км друг от друга предполагается построить подстанции "Юнтолово", "Каменка", "Невская губа", "Горская", "Комендантская", "Горское шоссе", "Конная Лахта". В данном районе расположены подстанции N 99 и 94, которые уже принадлежат СПбЭС. Их суммарная нагрузка — 40 МВт, или 14% от трансформаторной мощности. Стоимость строительства — 13,8 млрд рублей. Часть этих подстанций будет включена в транзитный переток. Это еще больше увеличит платежи "Ленэнерго" за транспорт СПбЭС. Зачем такая инвестпрограмма стоимостью 78 млрд рублей на пять лет? Она стопроцентно ляжет на плечи всех потребителей, потому что по-другому не бывает. И почему компания переходит на RAB-модель? Опять-таки потому, что, когда компания регулируется не по RAB-модели, а по методу долгосрочной индексации, там есть ограничения на объем инвестпрограммы. Когда компания регулируется по RAB-методу, тогда инвестпрограмму можно сделать, по сути, безграничной. Любой. Вот она и сделана безгранично большой, но на неэффективные объекты. Мы будем к этому привлекать внимание. Мы понимаем, что сегодня город в действующих тарифно-балансовых моделях не может вернуть те выпадающие доходы "Ленэнерго", которые он сформировал, начиная с 2011 года. Куда он положит еще эти 78 млрд рублей, и что в этом случае будет происходить с тарифно-балансовыми решениями, у нас нет никакого понимания...
Еще такой интересный момент. Если посмотреть по цифрам — сколько стоит 1 кВт ч, то у СПбЭС получается 0,655 рублей подконтрольных расходов, а у "Ленэнерго" — 0,164 рубля. Вот истинное положение дел.
— Откуда такой перекос?
— Оборудование у СПбЭС недозагружено и находится в транзите, то есть не оказывает услуги для конечных потребителей. Мы проанализировали некоторые подстанции СПбЭС. Подстанция "Синопская" — загрузка 1,3%. Подстанция "Крестовская" — загрузка 2,2%. "Юсуповская" — 7,2%. "Стенд" — 7,7%. Подстанция "Дудергофская" — 16%. По всем подстанциям фактическая нагрузка декабря 2011-2014 годов — 7,8% в среднем. Оборудование стоит пустое. А все хочется строить, хочется большую инвестпрограмму, хочется перевести СПбЭС на модель RAB-регулирования...
Тема с транзитом — очень опасная. И она опасна именно тем, что транзитные перетоки можно формировать различными способами, в том числе искусственно, в фактически бесконечном объеме. Все эти перетоки включаются в расходы, которые ложатся на плечи потребителей. Но есть предельный уровень тарифов, выше которого регулятор поднять тариф не может. В итоге получается, что такие компании, как СПбЭС, дикими темпами наращивают выручку, фактически не оказывая услуг потребителю, а у "Ленэнерго" появляются выпадающие доходы, так как тарифный пирог не бесконечный.
Вот конкретный пример транзитного перетока, который возник недавно. Компания ТГК-1 продала распредустройства ТЭЦ-21 "Объединенной энергетической компании". Переток через эти распредустройства — 2,7 млрд кВт ч. ТЭЦ-21 находится на территории области, тариф ОЭК на территории области — 1,25 рубля на первое полугодие. Когда распредустройства находятся у генерации, то платежей за транзит между сетью и генерацией не возникает. Поэтому и потребители за такой транзит не платят. Их нет в затратах. Переток бесплатный. Как только генерация продала эти распредустройства другой сетевой компании, появляются затраты у "Ленэнерго". За этот переток "Ленэнерго" должно заплатить сетевой компании, и затраты должны быть транслированы на затраты всех потребителей. При тарифе 1,25 рубля, при перетоке примерно 2,7 млрд кВт ч, ежегодный платеж, который может возникнуть сейчас у "Ленэнерго", — 3,28 млрд рублей. Таких денег в тариф "Ленэнерго" никто не закладывал. Но в соответствии с действующим законодательством у всех появляется право эти средства требовать. Это опасная ситуация, которая нас беспокоит. История с транзитными перетоками, которые для нас оборачиваются выпадающими доходами, а для потребителей — лишними расходами на электроэнергию, это, конечно, беда.
— Был ли в принципе смысл создавать СПбЭС? Ведь электросети — это, по сути, естественная монополия?
— В условиях естественной монополии построить конкуренцию или квази-конкуренцию — все равно что строить два аэропорта в одном месте или две параллельные железные дороги. Раньше городские объекты передавались в уставный капитал "Ленэнерго". Сегодня город стал активно развивать свою компанию, наращивая ее выручку и формируя переток, объем которого на сегодня уже составил около 2 млрд рублей.
— То есть вы сторонник консолидации электросетевых активов Петербурга и Ленобласти на базе "Ленэнерго"?
— "Ленэнерго" может заменить СПбЭС и ЛОЭСК: никто и не заметит, что их не станет. Обратная ситуация невозможна. Удивляет, что у города нет этого понимания. Даже в сегодняшнем состоянии, когда откусывать от "Ленэнерго" дальше невозможно, забег других компаний на RAB-модель продолжается. Для чего?
Если сравнивать "Ленэнерго" с ЛОЭСК, там по всем параметрам ситуация не в пользу областной компании. Там меньше сетевых перетоков, это правда. Но ЛОЭСК просто дороже. Стоимость 1 кВт ч для конечных потребителей у ЛОЭСК — 0,574 рубля. У "Ленэнерго" это 0,244 рубля, то есть обслуживание в области дороже, чем в городе. Когда произойдет консолидация сетевых активов, то эти стоимости упадут на территории ЛОЭСК и СПбЭС. Можно будет оптимизировать хозяйственную деятельность и сократить операционные расходы.
— Уже происходили консультации с чиновниками из Смольного и правительства Ленобласти на тему консолидации активов?
— В первую очередь, инициатива идет от президента России. Им давно обозначено, что количество смежных сетевых компаний на территории субъектов РФ значительно больше, чем необходимо. Были соответствующие поручения. Отсюда идут инициативы "Россетей", но пока никаких конкретных мероприятий не происходит. Нельзя реализовать эти инициативы в одностороннем порядке.
— От Смольного поступали предложения, что они готовы вас поддержать деньгами при допэмиссии в их пользу?
— Со стороны "Россетей" были озвучены предложения по той ситуации, которая произошла со снижением доли города ниже блокирующего пакета. "Россети" готовы рассматривать его восстановление при очередной эмиссии или даже досрочно. Инициатива была озвучена месяц назад.
— У меня есть информация, что руководство "Россетей" встречалось с руководством Ленобласти на предмет покупки ЛОЭСК.
— Была встреча руководителя "Россетей" (Олега Бударгина — "Ъ") с губернатором Ленобласти Александром Дрозденко, с участием меня и Дмитрия Ялова. Там была озвучена точно такая же позиция — консолидация сетевых активов на территории города и области. Это принесет эффект оптимизации операционных и инвестиционных расходов. Например, обязательства по льготному техприсоединению можно будет выполнить гораздо быстрее, если объединить сетевой комплекс ЛОЭСК и "Ленэнерго". Расходы снизятся, выручка останется на месте. За счет этого можно реализовать дополнительную инвестпрограмму. А можно этого не делать, можно бороться за рынок, строить подстанции рядом друг с другом. Любая борьба — это дополнительные издержки.
— Как руководство Ленобласти отнеслось к этой идее?
— Правильнее задавать этот вопрос руководству Ленобласти.