В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко прошла премьера балета "Тщетная предосторожность", впервые поставленного Олегом Виноградовым ровно 30 лет назад.
Спектакль Олега Виноградова за эти годы выдержал 40 постановок по всему миру. Для зрителей — это крепко сбитый, веселый, динамичный балет. Для театров — гарантия кассовых сборов. Для артистов — россыпь отличных ролей. Для специалистов — поучительный образчик отношений шестидесятников с классическим танцем. Об аутентизме и реставрации наследия тогда никто и не думал. Классику было принято "творчески развивать". Олег Виноградов извел старинную пантомиму, заменив ее полутанцевальной; наставил "действенных" танцев, где герои танцуют "не просто так", а "оттого, что"; превратил французских крестьян времен в фарфоровых пейзан и восстановил музыку Луи Жозефа Фердинанда Герольда, под которую и танцевали на премьере 1789 года.
Виноградовская "Тщетная предосторожность" прелюбопытно внедряет в практику теоретические постулаты 60-х. В те времена акробатизм полагали признаком технического прогресса, однако соблюдали и "верность эпохе": партнер хоть и таскает балерину на руках все адажио, но не поднимает ее выше плеча — балетмейстер помнит, что "верхние" поддержки вошли в обиход на сто лет позже. Непременным атрибутом балетного юмора считались стопы "утюжками", а стремление "оттанцевать" каждую восьмушку музыкального клавира — адекватным прочтением партитуры. Для решения формальных задач балетмейстер вставляет в двухактный спектакль целых три па-де-де главных героев. Одно построено на синхронных движениях танцовщиков (примете доромантического балета), другое разрабатывает "современность" — включение в классику элементов акробатики, третье — представляет собой дайджест классического экзерсиса, отыгрывая тогдашнюю моду на всевозможные класс-концерты.
Труппа Театра Станиславского воспроизводит постановку советского классика с пиететом, подчас избыточным. Кордебалет и корифеи поглощены "технологией" — следят за аккуратностью рук и ног, правильной работой корпуса и напряженно пытаются уложить в музыку навороченные каскады па. Стремления эти похвальны, но пока слишком бросаются в глаза. Солистам хуже дается игра. Особо усердно гримасничает Екатерина Сафонова, успешно одолевшая технические рифы партии Лизы. У ее партнера Романа Маленко тоже проблемы с актерской органикой, но к тому же не хватает природной выворотности, резкости и быстроты ног: к середине изощренных вариаций его Колен начинает "загребать" стопами и напрочь забывает о пристойных пятых позициях. От удовольствия видеть классического премьера Владимира Кириллова в партии комической старухи Марцелины зрители готовы простить ему некоторое однообразие мимических приемов. И лишь Антон Домашев в роли придурковатого жениха по-настоящему раскован и, соответственно, гомерически смешон.
Постановка "Тщетной предосторожности" 30-летней давности не выглядит случайной акцией. Реанимация советского наследия 60-70-х стала главным козырем столичных театров: недавно Большой восстановил "Лебединое озеро" Юрия Григоровича. Этим дело явно не ограничится: государственная мода на патриотизм и консервацию устоев нашла в московском балете преданных адептов. Щегольнуть европейским космополитизмом или провалить отечественный эксперимент может позволить себе только успешная Мариинка. Москвичи сделали ставку на официально признанный "золотой фонд" отечественного наследия — недорого и наверняка. Впрочем, содержимое фонда не всегда выдерживает испытания временем. Так, безыдейная балетная комедия оказалась не в пример жизнеспособнее "философской поэмы", балетмейстер Виноградов — интереснее балетмейстера Григоровича, а выбор Театра Станиславского — гораздо точнее ставки Большого.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА