Центробанк поддержал запрет на изъятие недвижимости валютных заемщиков. Ранее с такой инициативой выступили депутаты Госдумы. Срок моратория – до конца этого года, послабление будет касаться только единственного жилья. Заместитель главного редактора портала "Банки.ру" Семен Новопрудский ответил на вопросы ведущего "Коммерсантъ FM" Петра Косенко.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
— Как вам кажется, насколько серьезной будет эта поддержка валютных ипотечников со стороны Центробанка? Будут ли готовы банки пойти навстречу этим предложениям регулятора?
— Для банков это пока самое невинное предложение, которое поддержал ЦБ, потому что он вместе с этим предложением не поддержал инициативу фактически ограничить искусственно по валютным ипотечным кредитам, а раньше был законопроект, который предлагал вообще запретить банкам отчуждать жилье у валютных ипотечников. То есть в данном случае, чтобы не проиграть войну, решили проиграть отдельное сражение — это вполне разумная мера, потому что банкам гораздо важнее понять, будет ли какой-то универсальный механизм взаимодействия с валютными ипотечниками или придется это делать так, как это происходит сейчас, — "явочным порядком". Уже есть прецеденты, в частности судебные изъятия по суду.
— В Москве, насколько я помню, таких случаев еще пока не было.
— Нет, один есть уже, другое дело, что это не единственное жилье, по крайней мере, будет еще апелляция, но суд постановил изъять квартиру у валютной ипотечницы, которая не смогла расплатиться с Банком Москвы. Это случилось буквально недавно, пока еще, естественно, приговор не приведен в исполнение, но такой прецедент уже есть. В России непрецедентное право, и это не значит, что если такие иски еще будут у банков, то они будут удовлетворены.
Но в любом случае мораторий — это хорошая мера во всех смыслах, потому что так или иначе какой-то универсальный механизм надо будет пытаться выработать, причем такой, чтобы не пострадали ни банки, ни валютные ипотечники или точнее, чтобы мера страданий каждой из сторон была более или менее посильной, потому что понятно, что хорошего всех устраивающего решения нет.
Поэтому пока нет никакого универсального решения. Лучше, чтобы люди, у которых единственное жилье, знали, что их, по крайней мере, пока не выселят.
— Меньше всего заинтересованы в неком универсальном решении этого вопроса сами банки.
— Безусловно.
— Потому что они опасаются, что их может поставить в невыгодные условия тот же самый Центробанк, условия, которые будут регламентированы.
— Провалилась попытка сделать так, когда ЦБ рекомендовал банкам эти валютные кредиты реструктурировать по курсу 1 октября 2014 года. Конечно, банки на это не пошли, но это была рекомендация, а не жесткое предписание. В данном случае действительно эта мера скорее психологического, я бы даже сказал, психотерапевтического свойства, но вообще ситуация такова, что банкам лучше самим договариваться, мало представимо универсальное решение, которое было бы выгодно для банков и которое могло бы покрыть их убытки.
— Почему эта норма, которая предлагается, распространяется на срок лишь до конца этого года? Всем понятно, что ипотечные кредиты берутся на сроки минимум от пяти лет, а средняя продолжительность этого кредита — 10-15 лет, за год не рассосется, извините за такой сленг.
Этот срок является в данном случае пока формально дисциплинирующим моментом. Пока этот срок не столько самого моратория, сколько того, что "давайте мы попробуем именно до этого срока найти универсальное решение", то есть на самом деле даже еще быстрее, потому что понятно, что если этот мораторий продлен не будет, а, может быть, потом зайдет речь о продлении этого моратория, это означает, что желательно какое-то универсальное решение найти тогда, чтобы оно заработало с 1 января 2016 года. Потому что на самом деле то, что предлагают депутаты, — это популистские решения, и банки будут категорически против этого. Прощение любых кредитов или попытка заморозить валютную ипотеку, потому что есть еще предложение запретить последующую валютную ипотеку, которое тоже всплывет, будет рассматриваться.
— Но тем самым эта ситуация замораживается, я правильно понимаю?
— Да, эта ситуация, с одной стороны, замораживается, с другой — создается временной лаг для переговоров, то есть некоторый срок, когда ЦБ пошел, и конечно, такая мера, чтобы ЦБ не обвиняли в том, что он неконструктивно настроен, что он торпедирует любые попытки как-то решить универсальную проблему валютных ипотечников, хотя очень сложно будет это сделать. То есть либо придется банки прогнуть, и они вынуждены будут себе в убыток что-то там прощать или структурировать, причем это решение будет приниматься именно на политическом уровне, а вовсе не на уровне регулятора, либо такого универсального решения не будет вовсе, но ЦБ с себя снимает возможные обвинения, что он не идет навстречу, потому что именно ЦБ ведь пикетируют обычно валютные ипотечники, а не конкретные банки. В этом смысле ЦБ делает маленький ход навстречу, но это пока лишь срок для того, чтобы вести переговоры.
— Коль скоро это инициатива никоим образом не приближает к решению проблемы, сами банки в этой ситуации не могут ли поступить следующим образом: они будут сейчас подавать иски в суд о выселении, судебные решения будут находиться под мораторием, мораторий закончится 1 января следующего года, и тогда уже пойдут массовые выселения?
— Теоретически да, но, с другой стороны, поскольку речь идет только о единственном жилье, банковские юристы будут смотреть на такие иски более осторожно, потому что понятно, что они получили некоторую позицию регулятора, и эта позиция состоит в том, что Банк России — за мораторий. Это означает, что если вы пытаетесь по суду выселить обладателя единственного жилья, который взял у вас валютный ипотечный кредит, то вы вступаете в некоторое не юридическое, но идеологическое противостояние с позицией Банка России. То есть это может некоторым банкам именно такие иски не подавать, чтобы не идти против регулятора.