27 марта открывается VI Международный фестиваль Мстислава Ростроповича в Москве. О том, какая музыка будет звучать в память о великом музыканте, "Огоньку" рассказала Ольга Ростропович, президент Фонда Мстислава Ростроповича
Ольга Ростропович, президент Фонда Мстислава Ростроповича
Фото: РИА НОВОСТИ
— Фестивали Ростроповича проводятся также в Баку и Оренбурге. Чем отличается московская фестивальная неделя?
— Я не стремлюсь, чтобы московский фестиваль принципиально отличался от бакинского или оренбургского, основное — это высокое качество исполнения, яркая программа. Исполнители с удовольствием приезжают выступать не только в Москву, но и, например, в Оренбург — город, о котором многие западные музыканты вряд ли вообще что-то слышали. Главное — это имя Мстислава Ростроповича. В этом году, например, мы пригласили в Москву Зубина Мету, одного из величайших ныне дирижеров. А в Баку в мае будет выступать Риккардо Мути со своим оркестром Луиджи Керубини. Конечно, в Оренбурге в программе непременно есть концерты оренбургских исполнителей, а в Баку — азербайджанских. Наверное, в этом и заключается отличие, но это всегда высочайшее качество.
— Какими именами, кроме названных, вы особенно гордитесь?
— Их очень много! Антонио Паппано приезжал с оркестром старейшей итальянской академии "Санта-Чечилия", Марис Янсонс с Симфоническим оркестром Баварского радио... Максим Венгеров, Чон Мен Хун. А Юрий Темирканов? Сейчас на фестиваль приезжает австрийский пианист Рудольф Бухбиндер, который выступит с венским Tonkunstler Orchestra — и как солист, и как дирижер.
— Кому принадлежит идея фестиваля? Говорил ли об этом сам Мстислав Леопольдович?
— Идея проведения фестиваля в Москве принадлежит Юрию Михайловичу Лужкову. После ухода папы он пришел в Центр оперного пения Галины Вишневской на один из спектаклей и в антракте сказал: "Как было бы здорово организовать фестиваль Ростроповича в Москве".
Папа очень любил сам проводить фестивали — в Эвиане, Лондоне, Риме... Все его фестивали были прежде всего счастливым содружеством музыкантов, радостными встречами друзей. Мне хотелось продолжить этот дух, эту атмосферу, которая всегда существовала вокруг имени Ростроповича. Именно поэтому я решила собирать музыкантов, друзей в день его рождения, чтобы он был с нами, а мы были с ним.
— Вы приглашаете музыкантов, которые были близки с Мстиславом Леопольдовичем?
— Не только, хотя так или иначе многие были с ним связаны. Он играл со всеми крупными оркестрами, дирижерами, солистами. Но даже те музыканты, которые не были с Ростроповичем лично знакомы, говорят о том, что ощущают связь с ним, например, лауреат Grammy Трулс Морк, виолончелист, который выступит в заключительном концерте 2 апреля,— ученик папиных учеников Франса Хелмерсона и Натальи Шаховской. Участники фестиваля — это и папины партнеры по сцене, как Юрий Темирканов или Зубин Мета, и его ученики, как Давид Герингас и Наталия Гутман, и талантливые стипендиаты Фонда Ростроповича — так, например, юные Саша Малофеев и Лизи Рамишвили выступят 29 марта на сцене Большого зала консерватории с Большим симфоническим оркестром им. Чайковского.
— Однажды Ростропович сказал: "Гениев ругают, потому что их не понимают. Мы настолько ниже их по интеллекту, таланту, интуиции, что действительно не можем их понимать". А как он сам определял свое место в музыке?
— Я думаю, он абсолютно не думал об этом... Для него главное было — не он в музыке, а музыка в нем, он называл себя "солдатом музыки". Папа жаждал участвовать в развитии новой музыки — самых разных жанров и пронес это чувство через всю жизнь. У него была цель — расширить виолончельный репертуар. Мстислав Леопольдович исполнил 130 премьер произведений для виолончели! В том числе таких великих композиторов, как Прокофьев, Шостакович, Мясковский, Бриттен, Лютославский, которые писали для него и посвящали ему свои сочинения.
— Как Ростропович повлиял на современное исполнительское искусство?
— Могу сказать так: виолончель стала солирующим инструментом, а не только оркестровым, как было до него. Начинал этот процесс испанский виолончелист Пабло Казальс, а папа продолжил. Он в шутку говорил, что очень сердит на современников Моцарта или Брамса, что те не заставили композиторов написать концерты для виолончели. Ростропович действительно вывел виолончель на новую орбиту. Посмотрите, сколько сейчас замечательных виолончелистов.
— А в их исполнении слышатся ли "приветы" от Ростроповича, его копируют?
— Конечно, в исполнительской школе сильно его влияние и многие из виолончелистов следующих поколений — так или иначе его если не ученики, то последователи. Возможно, кто-то старается ему подражать чисто внешне. Но повторить отца нельзя. Он оказывал сильнейшее воздействие на слушателей, пробуждал душу каждого человека. Я не знаю сейчас виолончелистов, да и не только их, с таким масштабом личности.
— Мстислав Леопольдович много преподавал, проводил мастер-классы, поддерживал молодых музыкантов. Кто из его учеников ближе к нему как музыкант?
— Он был совершенно удивительным педагогом. 26 лет преподавал, был профессором Московской консерватории. Наталья Шаховская, Иван Монигетти, Жаклин дю Пре, Давид Герингас, Миша Майский... Многие его ученики сделали блестящие карьеры.
— Ростропович был не только виолончелистом и дирижером, но и прекрасным аккомпаниатором...
— Я вас поправлю. Он был великолепным пианистом с исключительным чувством ансамбля. Думаю, здесь нужно говорить не аккомпаниатор, а партнер.... Он выступал только с мамой, Галиной Вишневской. Никогда и нигде больше папа никому не аккомпанировал на рояле. Мне помнится их совместное исполнение "Песен и плясок смерти" Мусоргского. Папа исполнял партию фортепиано наизусть. Это удивительно, такое доступно только равным партнерам.
— Ростропович был великим гражданином. Не кажется вам, что об этом сейчас забывают?
— Не хотелось бы так думать. Вот как раз для этого я и провожу фестиваль Ростроповича. Музыка и гражданская позиция в папе были неразделимы. Он очень много работал, спал 3-4 часа в сутки. Однажды он сказал: "Я сплю мало, но хорошо высыпаюсь, потому что у меня чистая совесть". Он никогда ничего не делал против совести.
— Вы советуетесь с родителями?
— Все время. Особенно в трудных ситуациях. Я словно слышу их голоса, как будто они что-то одобряют или, наоборот, говорят: "Ни в коем случае".
— Как будет развиваться ваш фестиваль?
— Я хотела бы продолжать так, как мы начали. Чтобы Москва имела возможность на неделю превратиться в мировую музыкальную столицу. Чтобы приезжали самые лучшие музыканты, самые лучшие коллективы.
— Что с виолончелью Ростроповича?
— Она у нас в семье.
— Это действительно выдающийся инструмент?
— Да, звучал выдающийся инструмент в руках выдающегося виолончелиста. И тогда получалась выдающаяся музыка.
— Виолончель Страдивари — Дюпора еще будет звучать?
— Наверное, да.
— Кому бы вы ее доверили?
— Сегодня пока никому.