В чем заключались противоречия между мэрией и Кремлем? Ощущал ли Сергей Капков себя человеком Собянина? И каковы планы бывшего главы департамента культуры столицы на будущее? Эти и другие вопросы корреспондент "Коммерсантъ FM" Петр Пархоменко обсудил с Сергеем Капковым.
Фото: Сергей Бобылев, Коммерсантъ / купить фото
— С чем связаны веерные увольнения директоров театров?
— Веерные — это кого? Произошла ротация, которую я объявлял еще при назначении нового директора "Гоголь-центра" Насти Голуб. Мы назначили еще одного руководителя, Ирину Апексимову в Театр на Таганке.
— Вам приходилось маневрировать между мэрией и Кремлем?
— Любому министру культуры столицы это придется делать.
— В чем, например, были противоречия между этими двумя полюсами?
— В том, что тебе кажется нестрашным для города, потому что ты думаешь, что 14-миллионный город, это нестрашно сделать, здесь есть свой зритель у каждого. Кремлю может казаться, что вы как столица создаете прецедент. Этот прецедент не нужно делать, потому что это может повторяться в регионах, а регионы еще к этому вашему эксперименту не готовы.
— Популярный комментарий к вашей отставке — это то, что это станет ослаблением команды Собянина. Вы сами себя ощущаете или ощущали человеком Собянина?
— Ощущал. Он же меня сам звал, уговаривал, руку жал.
— Нет ли у вас желания сменить масштаб, я не знаю, попробовать себя в роли градоначальника или, наоборот, министра культуры?
— Нет, такого желания нет, и задачи такой нет. Это же я правда, серьезно под задачу. Тебе говорят: "Иди в министры культуры, но надо закрыть вот этот театр, этот театр, этим не давать деньги". Но я же не могу с этим согласиться, значит, не могу пойти на эту работу.
— Почему? Вам же удавалось в качестве…
— Но я никогда не выполнял, у меня никогда не было поручений каких-то репрессивных. Я вообще не про репрессии, я про свободу личности, свободу творчества и свободу автора. Это разные вещи.
— Вы довольно много иронизировали по поводу "укронацистов"…
— А что остается?
— По поводу духовных скреп и прочего.
— Нет, по поводу духовных скреп я не иронизировал, я был полностью серьезен.
— По поводу судьбы известных оппозиционеров. Вам не кажется, что вы по большому счету уже известный оппозиционер с точки зрения, что та публика, которая, скажем, в основном ходила на ту же Болотную, эти люди, и те, которых здесь нет…
— Я не оппозиционер, я источник альтернативного мнения, как надо менять, обустраивать Москву, Россию, свой дом. Мне говорят: "Через мучения". А я говорю: "Так давайте через мучения, через выходы из зоны комфорта, но с улыбкой, долго и все вместе". Вот и все, поэтому это совершенно нестрашно, понятно, это надо делать.
— Но эту поддержку заметного количества людей как-то реализовать нет желания?
— Это не поддержка этих людей, то есть, вернее, это не то, что поддержка. Эти люди меня поддерживают, потому что они так же думают. Так эти люди на своих местах то же самое делают. Я же вижу знакомых людей из наших учреждений культуры, ДК "Онежский", "Зодчий", а мы вот это, а мы вот это… Так они на этом месте, они мои агенты изменений, а я их агент изменений, это же несвязанные вещи. Просто мне близки по крови. Здесь кто пришел? Я же говорю, Москва. Пришли люди близкие мне по крови. Выступал бы Дмитрий Киселев, так другие бы люди пришли на эту баптистскую лекцию.
— Или прислали бы.
— Да нет, еще если бы повесить разрешили в лифтах объявление, так пришли бы, знаете, сколько бабок. Верою он бы исцелял людей, кому стакан виски на голову, кому крест.
— Вы до сих пор были по-настоящему популярный политик из московского правительства.
— Я был в московском правительстве. Популярным я остался, в московском правительстве больше не работаю, поэтому я и остался популярным.
— Смогли бы вы работать у мэра, если бы мэром был Навальный, и захотели ли бы вы?
— Это же эфемерный вопрос. Навальный не будет мэром, я не буду у него работать, он меня не позовет, и все у нас разное. Хотя мы, по-моему, ровесники, у нас разнонаправленные векторы развития. Почему? Это вопрос к Навальному. Но ему, по-моему, нельзя отвечать, он в очередной раз что-то натворил и опять под арестом.
— Про планы, кроме как работать Сергеем Капковым, ничего не скажете?
— Я правда не знаю, я совершенно искренне говорю.
— Хорошо, а предложения есть?
— Ни одного. Кому я такой нужен.