Новый центр современного искусства YARAT в Баку открылся выставкой "Ширин Нешат. Дом моих глаз". С легендарной художницей, родившейся в Иране и живущей в США, фотографом и мастером видеоарта, поговорила корреспондент "Власти" Елена Кравцун.
Фото: Reuters
Центр YARAT — пространство стремительно развивающейся арт-платформы "Yarat!" ("Твори!"), при содействии Фонда Гейдара Алиева поддерживающей азербайджанских современных художников и представляющей их на международной арене. Организация была основана художницей Аидой Махмудовой (племянницей первой леди Азербайджана Мехрибан Алиевой) и группой единомышленников в 2011 году. На сегодняшний день благодаря "Yarat!" состоялось 120 проектов, в числе которых — множество международных, нацеленных на поддержку местной творческой молодежи и на развитие культурного диалога между Азербайджаном и другими странами.
У "Yarat!" есть и собственная галерея "Yay!" ("Распространяй!"). На средства, ею заработанные, в прошлом году были построены Yarat Studios — дом, где сегодня находится 11 студий художников, выбранных организацией. С каждым из них заключен контракт на один или три года, каждый обеспечен всем необходимым (вплоть до образовательных поездок за рубеж) для того, что творить.
Теперь же в здании построенного в советские годы военно-морского корпуса (его выделило и отремонтировало государство) на берегу Каспийского моря расположился центр современного искусства YARAT площадью 2 тыс. кв. м. Там нашлось место и для постоянной экспозиции работ ведущих художников Кавказа, Центральной Азии и соседних стран, и для временных выставок, организованных "Yarat!".
"Ширин Нешат. Дом моих глаз" — первая выставка в новых стенах. Она представляет собой собрание черно-белых портретов, заполнившее две стены 11-метровой высоты. В соседних залах — две более ранние видеоинсталляции художницы, "Монолог" (1999) и "Пассаж" (2001).
Фотографии Нешат сначала планировалось просто дополнить несколькими новыми. Однако вышло так, что в Азербайджане художница сделала целую серию монохромных снимков. В ее объектив попали 55 мужчин и женщин разных поколений, настоящий портрет страны. В одном зале с фотографиями — тексты. Это ответы героев портретов на весьма однозначные вопросы: что для вас дом, чем вы гордитесь как азербайджанец, что бы вы выбрали в качестве символа Азербайджана и что в прошлом страны вызывает вашу гордость, которой вы бы хотели поделиться с будущим поколением.
Почему вы предпочитаете портреты всем другим жанрам? Зачем для выставки в Баку к ним понадобились вопросы и ответы?
Мне хотелось исследовать сочетание культурной идентичности, пола и власти в одном человеке. Мое видение соединяет персидские традиции и современные философские концепции индивидуальности. Ведь через портрет как через призму проступает культурная динамика и личные истории моих героев, то, что может быть "прочитано" в человеке. Моя инсталляция очень эмоционально заряжена — взглядами людей, их жестами.
Этого я и хотела. Чтобы инсталляция имела более или менее повествовательный эффект, оказывала эмоциональное воздействие. Мне было важно, чтобы зритель почувствовал, как делались эти фото. Я решила посвятить всю выставку людям из Азербайджана, потому что увидела, насколько сильны их лица, насколько они разнообразны.
Выставка называется "Дом моих глаз". С чем это связано?
Я не была дома с 1996 года, я, как вы знаете, после исламской революции 1979 года невозвращенка. Но в Азербайджане я так близка к Ирану. Он совсем рядом. Было время, когда Азербайджан и Иран были частью одной страны. И сейчас Баку для меня — самая близкая в культурном смысле точка к дому. У меня есть ощущение, что я путешествую во времени, возвращаюсь назад в детство. Азербайджан — это перекресток очень многих культур и национальностей, самых разных людей, которые называют его своим домом,— русских, армян, турок, персов, албанцев; это история, в которой столько всего произошло; это люди, которые сейчас живут в большей или меньшей степени в гармонии.
Первое, на что обращаешь внимание в современном Баку и Азербайджане, что цепляет взгляд,— это лица людей, их разнообразие, у кого-то голубые глаза, у кого-то — темная кожа, как у меня, например. И я почувствовала, что первая выставка на открытии центра современного искусства YARAT должна быть данью самой сущности этой страны — разнообразию людей, языков, религий. Это особенно важно сейчас, когда вокруг происходит столько конфликтов на этой почве. Разнообразие, по-моему, действительно очень ценная составляющая самоидентификации этой страны. Я не хотела подходить к этой теме с политической точки зрения, и, кстати, это получилась единственная неполитическая работа, которую я сделала. Когда я проводила кастинг, я фокусировалась на том, чтобы выбрать мужчин и женщин разных поколений и национальностей.
Получается, ваша работа не только о том, какие мы разные, но и о том, как сильно мы похожи?
Больше всего я люблю в портретах то, что они запечатлевают самых обычных людей, но делают каждого из них важным, значительным, можно даже сказать, превращают в монументы. И это то, что является частью всех нас: сегодня ты просто обычный человек, а завтра неожиданно приобретаешь настоящую значимость. И все эти люди разных возрастов и национальностей — все они значимы. Мы работали с домохозяйками, работниками нефтедобывающей промышленности, детьми, и сначала было непонятно, сможем ли мы что-то из этого сотворить. Но потом ты начинаешь вглядываться в эти лица и понимать, что каждое из них имеет такую огромную значимость, что мы все такие. Люди полны достоинства, они прекрасны. Я рассматриваю этих людей как культурные монументы.
Ваши герои вели себя естественно перед камерой?
Это очень интересный вопрос. Когда они пришли, они не совсем понимали, что происходит, у них не было понимания моего искусства, они говорили на другом языке, они были из разных культур. Однако когда я начала их фотографировать, прикасаться к ним, чтобы помочь передать тот или иной жест, я заставила их почувствовать их собственную значимость. Я сказала им, что не хочу, чтобы они играли чью-то роль, я хочу, чтобы они были собой. Я не объясняла им, что нужно делать, а хотела, чтобы они сами нашли свою зону комфорта, особенно зону комфорта рук. Например, одному мужчине было комфортно в танце, и мы снимали, пока он танцевал. По-моему, мои модели вели себя естественно. Интуитивно, они не пытались играть. И я была этому очень рада. Обычно я работаю с актерами или людьми, как я, и это постоянное позирование. Моя новая работа имела определенный оттенок документальности — для меня это было очень ново. Ты работаешь с обычным человеком, которому, как правило, совсем не комфортно быть перед камерой.
Как вы относитесь к России?
Я люблю приезжать в Россию. По-моему, в "Гараже" даже показали мою видеоинсталляцию — "Турбулентность". Кстати, русских зрителей я особенно люблю, они очень серьезно подходят к искусству. История Ирана очень неоднозначна и местами мрачна, с большим количеством политических проблем, поэтому мы понимаем друг друга очень хорошо. Мы пережили большое количество трагедий, смутных периодов. Знаете, Андрей Тарковский — один из моих любимых режиссеров. В нем столько мистики. Но в том, что он передавал своими фильмами, очень много общего с миром Ирана. Тарковский очень поэтичен и мрачен, но при этом прекрасен. Для меня наши культуры очень похожи, и русские, и иранцы живут в очень деспотичных условиях, поэтому наши произведения искусства одновременно и прекрасны, и мрачны. Я всегда чувствую родство с русскими художниками, режиссерами и, конечно, писателями. По-моему, иранцы очень близки к русской культуре.
Если бы вам поступило предложение сделать такой же проект, как в Баку, в России, вы бы согласились?
Да, это было бы замечательно. Сама идея сделать что-то в России — потрясающая. Эта страна действительно очаровывает, я была там три раза, и каждый раз у меня остается ощущение, что я хочу вернуться.